Сейчас уже мало кто помнит о далеком королевстве на востоке, за морем. От него осталось лишь название и прибрежные руины. Еще меньше осталось тех, кто знает историю юного сумасбродного правителя, чья пылкая страсть погубила эту страну.
Сегодня он превратился в безымянную угрозу для всего живого, но когда-то его звали Виего.
Он был младшим сыном короля и не должен был унаследовать трон. Окруженный роскошью, Виего вырос избалованным и эгоистичным. Когда его старший брат неожиданно скончался, Виего спешно короновали, хотя ни желания, ни способностей к государственному управлению у него не было.
Однажды Виего увидел при дворе простую белошвейку по имени Изольда. Он был так очарован ее красотой, что предложил ей руку и сердце. Так один из самых могущественных правителей своего времени взял в жены девушку из бедной семьи.
Виего, который до сих пор не любил никого, кроме себя, теперь посвятил свою жизнь Изольде. Они стали неразлучны. Виего почти нигде не появлялся без своей королевы, осыпал ее дарами и не мог думать ни о чем другом, когда она была рядом. Эта история любви была бы трогательной, если бы Виего не нужно было править государством.
Его союзники негодовали. Из-за бездействия правителя королевство стало трещать по швам. Нашлись те, кто втайне желал положить конец едва начавшемуся правлению столь беспомощного монарха. Враги королевства тоже не дремали и решили нанести удар. Словно коварные змеи, они ждали подходящего момента.
И вот однажды во дворец Виего проник наемный убийца с отравленным кинжалом. Стража сумела защитить своего короля… но клинок задел Изольду.
Яд моментально проник в кровь. Изольда рухнула замертво и больше не приходила в сознание, а Виего мог лишь бессильно наблюдать, как его возлюбленная тает на глазах. Вне себя от гнева и отчаянья, он опустошил казну в попытках найти противоядие.
Но все было тщетно. Изольда умерла в своей постели, и Виего сошел с ума от горя.
Одержимый идеей, что супругу можно вернуть к жизни, он растратил все сокровища королевства, истощил все ресурсы, пытаясь это сделать. Его владения пришли в упадок, а сам король заперся в покоях с телом Изольды. Он стал озлобленным и жестоким.
В конце концов он узнал о существовании Благословенных островов, где бил источник живой воды, исцеляющей любые недуги. Во главе огромного войска Виего вторгся в это мирное государство, убивая всех, кто пытался встать у него на пути. Пробившись в сокровенное святилище, он опустил покойную супругу в благословенную воду. Он намеревался вернуть Изольду к жизни любой ценой. И всего на миг она воскресла.
Изольда возродилась в облике жуткого призрака, сотканного из сумрака. Она не понимала, зачем ее вырвали из посмертия и, терзаясь от гнева и боли, выхватила у Виего зачарованный клинок и вонзила ему прямо в сердце. Магия благословенной воды и древнего меча вступили в реакцию, заключенная в святилище мощь вырвалась наружу и ураганом пронеслась по Островам. Каждый, кого коснулась эта жуткая магическая энергия, погибал и превращался в призрака, обреченного на вечные муки.
Но у самого Виего не сохранилось никаких воспоминаний об этом. Его королевство погибло. Другие великие державы рождались и умирали, а имя безумного короля со временем забылось… но тысячу лет спустя Виего воспрял вновь. И на этот раз он непременно добьется своего.
Одержимый той же больной страстью, что и при жизни, Виего готов пойти на любые зверства во имя своей вечной безумной любви. Из его разбитого сердца сочится смертоносный черный туман, вытягивая жизнь из всего, к чему прикасается. Виего надеется, что благодаря туману сможет отыскать способ вернуть возлюбленную.
Легионы погибнут в тумане, чтобы восстать на службе Падшего короля. Целые материки исчезнут под покровом живой тьмы. Весь мир заплатит за каждый миг счастья, украденного у древнего правителя, который стал жертвой всепоглощающей любви. Виего готов уничтожить все на своем пути, лишь бы снова взглянуть в лицо Изольды.
Его правление ужасно.
Его любовь вечна.
Падший король будет нести погибель всему живому, пока не вернет себе Изольду.

Как большинство тех, кто снискал дурную славу в просоленных лабиринтах Билджвотера, Сара Фортуна не раз пачкала руки в крови.
Все детство она провела на небольшом острове в мастерской своей матери, известной оружейницы Эбигейл Фортуны, которая души не чаяла в дочери. Юная Сара помогала матери – шлифовала колесцовые замки, регулировала спусковые крючки и даже отливала пули по индивидуальным заказам. Эбигейл была легендарным мастером, и богатые капитаны торговых судов часто заказывали у нее пистолеты, чтобы затем хвастаться своей коллекцией.
Но иногда к ней обращались люди с более... низменными целями и темными помыслами.
Среди них был амбициозный и напористый билджвотерский разбойник по имени Гангпланк. С присущей ему наглостью он потребовал, чтобы Фортуна создала для него пару пистолетов, каких не будет больше ни у кого. Оружейница неохотно согласилась выполнить заказ, и ровно через год Гангпланк вернулся. Его лицо было замотано грязным шарфом. Он даже не думал о покупке оружия, а собирался забрать его силой.
Эбигейл изготовила для него две неотличимые друг от друга ручные бомбарды, невероятно изящные и смертельно опасные. Увидев перед собой жестокого пирата, в которого за год превратился заказчик, Эбигейл решила, что он не достоин ее шедевров. Взбешенный Гангпланк схватил пистолеты и застрелил оружейницу из ее же собственных творений, а затем направил оружие на Сару и ее отца. В приступе ярости он поджег мастерскую и разбил пистолеты о брусчатку, чтобы уничтожить наследие Фортуны.
Пробуждение Сары было мучительным. Она была тяжело ранена, но смогла выкарабкаться из тлеющих руин своего дома, прижимая к груди обломки двух пистолетов. Со временем тело Сары исцелилось, но ее еще много лет мучили кошмары.
И все же испытания не сломили Сару – ее поддерживала жажда мести. Она восстановила пистолеты своей матери и собрала всю возможную информацию об убийце в маске, который провозгласил себя новым королем разбойников Билджвотера и заставил даже самых влиятельных капитанов признать его власть.
Но Сара знала, что будет готова к встрече с ним, когда придет время.
На подвернувшемся корабле она переправилась в бухту Билджвотера, где, едва ступив на пристань, впервые убила человека. Это был пьяный пират с несколькими литрами "Майронского темного" в брюхе. За его голову полагалась награда. Сара приволокла его труп к доске розыска, а затем сорвала с нее десяток новых объявлений.
Всего за неделю она получила выплату по каждому из них, а преступники, которым не посчастливилось попасть в список Сары, оказались либо в цепях, либо на кладбище. Девушка быстро заработала грозную репутацию среди завсегдатаев кабаков и игорных притонов Билджвотера. Сара стала Мисс Фортуной, очередной охотницей за головами, которую Гангпланк никогда не заподозрил бы в том, что она подбирается именно к нему…
Шли годы, истории о похождениях Мисс Фортуны получали все большую известность, и каждая следующая была невероятнее предыдущей. Она утопила главаря Нежных корсаров в бочке ее же краденного рома. Отняла "Сирену" у ее тогдашнего капитана, преподав ему жестокий урок о том, что не стоит распускать руки. Выследила Потрошителя ♥♥♥♥, устроившего логово в брюхе полуразделанного левиафана в Кровавых доках, и выстрелила маньяку в спину, когда тот убегал.
Однако бросить прямой вызов Гангпланку она пока не решалась: он был слишком влиятелен, а рядом с ним всегда отиралась команда "Ржавых крючьев". К тому же просто убить Гангпланка было бы недостаточно. Той девочке, что умерла на полу мастерской своей матери, нужно было прилюдно унизить заклятого врага и сжечь дотла все, что он наворовал.
Мало-помалу Мисс Фортуна начала окружать себя верными союзниками. Их было не так много, но в будущем они должны были помочь похоронить ее демонов.
Наконец Мисс Фортуна пошла ва-банк, объявив войну Гангпланку. Вереница заговоров привела к взрыву, который превратил в пылающие обломки стоявший на причале корабль Гангпланка, "Тихий омут", и сбросил с трона самопровозглашенного короля Билджвотера. Весь город стал свидетелем его падения. Это был предел мечтаний Сары – все случилось именно так, как она задумала.
Но момент триумфа был коротким.
Без власти Гангпланка между капитанами Билджвотера вновь разгорелась давняя вражда. Подобие закона, которое поддерживал король разбойников, мгновенно развеялось по ветру, и множество мирных жителей стали случайными жертвами кровавых разборок. Мисс Фортуна как капитан "Сирены" была вынуждена вмешаться. При поддержке своих сторонников она смогла добиться шаткого перемирия, которое чудом держится и по сей день.
Однако в портовом городе нет ничего постоянного, и Капитану Мисс Фортуне приходится то и дело приводить к порядку (в ее понимании) то очередного головореза, то главаря преступной шайки, которому не повезло перейти ей дорожку.
Настоящая битва за Билджвотер только началась.

Непредсказуемый и безжалостный, свергнутый король разбойников по имени Гангпланк известен жестокостью и коварством далеко за пределами Билджвотера. Куда бы он ни направился, смерть и разрушения следуют за ним по пятам. За предводителем пиратов закрепилась настолько дурная слава, что один лишь вид черных парусов его судна на горизонте вселяет ужас в сердца даже самых отъявленных смельчаков.
Сколотив себе состояние грабежами торговых путей двенадцати морей, Гангпланк нажил множество влиятельных врагов. В Ионии он навлек на себя гнев смертоносного ордена Тени, разграбив храм Зазубренного кинжала. Ходят слухи, что Великий полководец Ноксуса поклялся колесовать Гангпланка после того, как тот угнал флагман ноксианского боевого флота ''Левиафан'', на котором ходил сам Свейн.
Тем не менее, несмотря на количество нажитых врагов, Гангпланк ни разу не был призван к ответу: наемные убийцы, охотники за головами и даже целые флотилии не смогли остановить грозного пирата. Гангпланк испытывает мрачное удовольствие от постоянно растущей награды за его голову. Он лично обновляет информацию о награде на билджвотерской доске розыска каждый раз, когда его корабли, груженные награбленной добычей, возвращаются в порт.
В недавнем прошлом Гангпланк стал жертвой козней охотницы за головами Мисс Фортуны. Весь Билджвотер видел, как корабль Гангпланка был уничтожен вместе с командой – так был положен конец мифу о неуязвимости короля пиратов. Осознав, что трон освободился, банды Билджвотера приступили к активной борьбе друг с другом за право управлять портовым городом.
Получивший во время взрыва раны, несовместимые с жизнью, Гангпланк каким-то чудом смог выкарабкаться; правда, потерянную руку пришлось заменить металлической конечностью. Теперь у покрытого множеством свежих шрамов Гангпланка есть цель – восстановить утерянный авторитет, жестоко наказать предателей и вернуть то, что, как он считает, принадлежит ему по праву.

Большую часть жизни происхождение Ари было загадкой даже для нее самой.
Она почти ничего не знает об истории своего вастайского племени, и с предками ее связывает только пара одинаковых самоцветов, которые она повсюду носит с собой.
Самые ранние воспоминания Ари касаются охоты на севере Шонь-Сяня. Ее приняла к себе стая ледяных лисиц, которые увидели в ней сородича, несмотря на все различия.
Охотясь в диких лесах, Ари чувствовала глубокую связь с природой. Со временем она поняла, что слышит зов вастайской магии, которая переполняла ее и манила в незримый мир духов. Не имея наставника, Ари сама научилась обращаться к этой силе. Чаще всего она использовала ее, чтобы ускорить свою реакцию во время охоты. Кроме того, если Ари удавалось подобраться достаточно близко к оленю, она могла погрузить его в состояние безмятежности, так что животное оставалось спокойным, даже когда Ари и другие лисы вонзали зубы в его плоть.
Мир смертных был для нее таким же чуждым и пугающим, как и для ледяных лисиц, но в то же время необъяснимо притягательным. Среди всех смертных люди казались ей особенно грубыми и черствыми существами. Однажды Ари удалось подкрасться к охотникам, которые разбили лагерь и взялись за свой мрачный промысел.
Внезапно в одного из охотников вонзилась стрела, и Ари физически ощутила, как вместе с кровью вытекает его жизнь. Повинуясь инстинктам хищницы, она впитала духовную сущность, сочившуюся из охотника, и вдруг увидела проблески его воспоминаний: погибшую в бою возлюбленную, оставшихся далеко на юге детей. Ари осторожно изменила эмоции охотника – от страха и горя к радости, – послав ему перед смертью утешительное видение залитой солнцем поляны.
После этого Ари обнаружила, что стала понимать человеческую речь, – слова как будто вспоминались из полузабытого сна. Она поняла, что пришло время покинуть стаю.
Ари перебралась поближе к смертным и почувствовала, что наконец живет по-настоящему. Инстинкты хищницы никуда не делись, но теперь девушка получила совершенно новый опыт – ее захватил водоворот эмоций, нравов и обычаев Ионии. Смертные тоже проявляли к ней интерес, и Ари часто этим пользовалась. Она очаровывала людей прекрасными видениями, вселяла в их души острую тоску или окрашивала сны чувством глубокой скорби, а потом выпивала жизненную силу этих несчастных.
Ее пьянили чужие воспоминания и восторг, который она испытывала, отнимая жизни. При этом Ари понимала, сколько горя приносит своим жертвам. Ее сердце переполнялось то болью, то радостью, которые постоянно чередовались и вспыхивали краткими вспышками, заставляя желать большего. Этот поток переживаний ошеломлял ее, но Ари чувствовала, что слабеет, когда перестает охотиться, и потому убивала снова и снова, продолжая мучиться от угрызений совести.
Со временем Ари стала считать себя таким же чудовищем, какое видели в ней смертные.
Однажды, когда Ари выпивала жизненную силу очередной жертвы, ее заметил странствующий художник. Он не стал убегать, как другие, а предложил ей свою душу в обмен на ее сердце. Впервые в жизни Ари узнала, что значит любить и быть любимой, глубоко и безоглядно.
Возлюбленный помогал Ари утолять бесконечный голод, и дни их были полны радости и тепла. Она была по-настоящему счастлива... пока однажды не потеряла контроль, поглотив всю жизненную силу художника до последней капли.
Охваченная отчаянием, Ари днями и ночами оплакивала смерть первого и единственного человека, которого она по-настоящему любила и который по-настоящему любил ее. Ари замкнулась в себе, и ее мыслями завладело одно-единственное желание – узнать больше о своих сородичах. Она надеялась, что тогда сможет научиться контролировать свои способности.
Взяв с собой парные самоцветы, Ари покинула Ионию. Поиски привели ее в Билджвотер, а оттуда – на берега Сумрачных островов, где она наконец узнала название своего родного племени – весани. Эти вастайи были выдающимися магами и учеными, которые способствовали развитию Благословенных островов, пока их не настигла Погибель.
Воодушевленная находкой, Ари отправилась путешествовать во миру в поисках других следов весани. Она желает пойти по стопам своих предков и нести в мир добро, чтобы почтить их память и сохранить наследие. Ари больше не скована сожалениями прошлого и надеется, что сумеет создать собственные воспоминания вместо того, чтобы похищать чужие.

В детстве Ясуо верил почти всему, что о нем говорили в родном поселке: в лучшем случае он считал себя недоразумением, в худшем – ошибкой, которую уже не исправишь.
Как часто бывает, в оскорблениях была крупица истины. Мать Ясуо была вдовой, у которой уже подрастал сын. Будущий отец Ясуо ворвался в ее жизнь, словно осенний ветер, – и столь же внезапно вновь исчез, прежде чем ионийская зима окутала домик небольшой семьи снежным покрывалом.
Старшего сводного брата Ясуо звали Ёнэ. Он был вежливым, ответственным и осторожным – полной противоположностью Ясуо. Несмотря на это, братья были неразлучны. Если Ясуо дразнили другие дети, Ёнэ за него заступался. Но хоть Ясуо и недоставало прилежания, упорства у него было хоть отбавляй. Когда Ёнэ пошел в известную на всю округу школу мечников, Ясуо ждал на улице под проливным дождем, пока наставники не махнули рукой и не впустили его тоже.
На зависть сверстникам Ясуо оказался прирожденным воином. Его, единственного из всех, захотел взять в обучение сам старец Соума – последний из тех, кто владел легендарной техникой ветра. Старый учитель разглядел талант Ясуо, но как ветер не ходит в узде, так и ученик отказался слушаться Соуму. Ёнэ уговорил брата отбросить гордыню. Он подарил Ясуо семечко клена – главный урок смирения, который давала школа. На следующее утро Ясуо согласился стать учеником и телохранителем старца Соумы.
Когда до школы дошли слухи о ноксианском вторжении и о победе при Пласидиуме в Навори, многих вдохновил пример соотечественников. Почти все, кто был способен держать оружие, решили вступить в силы сопротивления. И брат, и сокурсники Ясуо ушли из поселка – ему же, несмотря на весь боевой пыл, было приказано остаться и защищать старейшин.
Вторжение переросло в войну. Однажды дождливым вечером в соседней долине загремели ноксианские барабаны. Ясуо покинул свой пост, наивно полагая, что сможет в одиночку переломить ход сражения.
Однако сражение он не застал. Его глазам открылась лишь свежая братская могила для сотен ноксианцев и ионийцев. Здесь произошло что-то ужасное, противоестественное; что-то, что не остановишь одним клинком. Казалось, осквернена сама земля.
Одумавшись, Ясуо на следующее же утро вернулся в школу, и его окружили оставшиеся ученики с мечами наголо. Старец Соума был мертв, а Ясуо обвиняли не только в пренебрежении своими обязанностями, но и в убийстве. Он понимал, что если ничего немедленно не предпримет, то настоящий убийца останется безнаказанным. Ясуо силой пробил себе путь к выходу, сознавая, что этим подтверждает вину.
Ясуо стал беглецом в охваченной войной Ионии. Он искал любые зацепки, которые привели бы его к настоящему убийце. Ясуо продолжали преследовать бывшие союзники, ему приходилось сражаться и убивать их. Эту цену он готов был платить, но однажды его выследил тот, кого он больше всего боялся встретить, – его брат Ёнэ.
Связанные долгом, они кружили друг вокруг друга. Когда же они наконец скрестили мечи, техника ветра Ясуо оказалась сильнее парных клинков Ёнэ. Блеснула сталь – и беглец сразил собственного брата.
Ясуо взмолился о прощении, но за миг до смерти Ёнэ успел лишь сказать, что старец Соума был убит с помощью техники ветра, которой не владел никто кроме Ясуо. После этого Ёнэ умолк: смерть забрала его прежде, чем он даровал брату искупление.
Лишившись и брата, и наставника, сходя с ума от боли войны и утраты, Ясуо – меч без ножен – в отчаянии скитался по заснеженным склонам гор. Там он повстречал Талию – девушку из Шуримы, которая пряталась от ноксианских солдат. Талия владела магией камня, и в ней Ясуо неожиданно нашел ученицу, с удивлением приняв на себя роль учителя. Объясняя Талии магию стихий, показывая, как ветер точит камень, Ясуо наконец и сам воспринял учение старца Соумы.
Им пришлось расстаться, когда до них дошли слухи о пробудившемся боге-императоре Шуримы. На прощание Ясуо подарил Талии семечко клена, мудрость которого он теперь постиг. Талия отправилась домой, в пустыню. Ясуо тоже решил вернуться в родной поселок, чтобы исправить ошибки и найти настоящего убийцу своего учителя.
В зале совета выяснилось, что гибель старца Соумы была трагической случайностью. Причиной тому стала изгнанница-ноксианка по имени Ривен, которая глубоко раскаивается в содеянном. Даже узнав правду, Ясуо не смог простить себя за то, что покинул учителя, и тем более за то, что это повлекло за собой смерть Ёнэ.
Через несколько лет Ясуо решил побывать на празднике цветения в Ве'ле, не особенно надеясь, что обряды помогут ему облегчить душу. Там он встретил демоническое создание, которое чуть его не сожрало. Это была азакана, кормившаяся болью и отчаяньем.
Прежде чем случилось страшное, незнакомец в маске обрушил на демона всю свою ярость. Ясуо вдруг понял, что знает этого человека. Это был Ёнэ.
Ясуо не сомневался, что брат немедля свершит свою месть, а потому очень удивился, когда тот отпустил его со скупым благословением.
Теперь Ясуо больше ничто не держало на Исконной земле, и он отправился в новое путешествие без определенной цели. Чувство вины по-прежнему снедало его, не давая ветру расправить крылья.

При жизни Ёнэ следовал строгому кодексу долга и чести. На него сильно повлияла гибель отца: с самого детства Ёнэ стремился защищать любимую семью. Терпеливый и дисциплинированный Ёнэ разительно отличался от своего единоутробного брата Ясуо, который всегда был горяч и безрассуден.
Несмотря на это, братья были неразлучны, и когда Ёнэ пошел учиться в знаменитую школу мечников неподалеку от родного поселка, Ясуо последовал за ним.
В школе Ёнэ зачастую приходилось осаживать не в меру порывистого брата. Когда Ясуо отказался стать учеником старца Соумы, владевшего легендарной техникой ветра, Ёнэ подарил брату кленовое семечко – символ смирения. Впечатленный такой поддержкой, Ясуо переменил решение.
Ёнэ очень гордился братом, но сомневался, что наставник мудро выбрал ученика: Ясуо был слишком порывист, чтобы стать хорошим фехтовальщиком. Однако старца Соуму все уважали как раз за мудрые решения.
Оставив сомнения, Ёнэ продолжал заниматься с парными клинками и своими успехами быстро заслужил уважение среди учеников. В мастерстве Ёнэ не знал себе равных, а Ясуо овладел особой техникой ветра. От их поединков захватывало дух, а братья только рады были помериться силами.
Но радость эта оказалась скоротечной. В Ионию пришла война.
Вместе с другими учениками Ёнэ отправился на защиту провинции от наступающих войск Ноксуса. Ясуо же пришлось остаться в деревне, чтобы защищать наставника. Одной злополучной ночью старца Соуму нашли мертвым. Убийца владел техникой ветра – той самой, которой учился Ясуо.
Когда Ёнэ вернулся в поселок, Ясуо уже бежал.
Это потрясло Ёнэ до глубины души. Оказалось, что он сомневался не зря: старец Соума действительно ошибся с выбором.
Ёнэ во всём винил себя. Если Ясуо действительно убил учителя – то это Ёнэ не наставил его на верный путь. Если Ясуо оставил свой пост и не сберег наставника от смерти – то это Ёнэ не научил его дисциплине. Так или иначе, Ясуо уже убил нескольких своих преследователей, и Ёнэ считал, что эта кровь и на его руках.
Наконец он выследил Ясуо. Когда они скрестили мечи, Ёнэ продемонстрировал величайшие навыки фехтования, но техника ветра, которой владел брат, оказалась сильней.
История Ёнэ не закончилась со смертью. Он очнулся в мире духов. Тяжесть поражения сломила его. Вне себя от ярости, он стал молотить по земле кулаками.
Вдруг его мысли прервал рокочущий смех. Ёнэ обернулся и увидел чудовищного человекоподобного духа с кроваво-красным клинком. Это был сильный азакана – хищная сущность, которая давно следовала за Ёнэ по другую сторону пелены между мирами.
Не успел Ёнэ сказать и слова, как азакана бросился в атаку.
Ёнэ едва успел призвать призрачное эхо своих клинков, чтобы заблокировать меч чудовища. И вновь он оказался лучшим мечником – но был вынужден отступать под натиском магии.
Гнев овладел Ёнэ. Закончилась жизнь, посвященная долгу и чести. В припадке ярости Ёнэ вырвал у азаканы клинок и проткнул демона насквозь.
Последнее, что он услышал, прежде чем вновь погрузиться во тьму, – это все тот же рокочущий смех…
Очнулся Ёнэ уже в мире смертных, но выглядел тот как мрачная тень мира прежнего. Ёнэ с трудом поднялся на ноги. От мира духов у него остались смутные воспоминания и кроваво-красный меч. На лице застыла маска – лицо убитого азаканы. Ёнэ не мог ее снять, но теперь видел сквозь нее других азакан. Они не были настоящими демонами и долго кормились дурными чувствами своего носителя, прежде чем предстать перед ним в своем истинном облике и пожрать его. Как впоследствии обнаружил Ёнэ, если удавалось узнать имя азаканы, она превращалась в маску, воплощающую определенное чувство.
Оставалось неясным, пробудится ли – и когда – азакана, чью маску носил он сам. При жизни Ёнэ так долго носил маски защитника, брата и ученика, что они приросли к лицу, заместив его личность. Он мог бы поклясться, что теперь в моменты покоя чувствовал, как шевелится на лице маска азаканы. Прошлое, в том числе неулаженный конфликт с Ясуо, меркли по сравнению с новой угрозой.
Ёнэ охотится на этих коварных существ, чтобы понять, кем стал он сам. Каждое имя приближает его на шаг ближе к тому, чтобы узнать, чей смех до сих пор звенит у него в ушах.
Все остальное уже неважно. Есть лишь погоня за правдой.

Физическая сила Иллаой уступает только силе ее веры. Будучи пророчицей Матери Глубин, она использует огромного золотого идола, чтобы вытягивать души врагов из их тел и разбивать их представления о реальности. Тот, кто бросит вызов Вестнице Нагакейборос, вскоре обнаружит, что Иллаой идет в бой не одна: морская богиня сражается на ее стороне.
Иллаой производит неизгладимое впечатление на всех встречных. Пылкая жрица не тратит времени на сомнения и живет полной жизнью. Она берет то, что пожелает, разрушает то, что ненавидит, и наслаждается тем, что любит.
Однако, чтобы по-настоящему узнать Иллаой, вы должны познакомиться с религией, которой она себя посвятила. Ее богиню, Нагакейборос, обычно изображают в виде змеиной головы, вокруг которой по вечной спирали без начала и без конца извиваются щупальца. Некоторые называют эту богиню жизни, движения и океанских штормов со Змеиных островов Матерью Змеей, Матерью Глубин и даже Бородатой Леди. Имя же Нагакейборос означает ''бесконечное чудовище, которое движет морем и небом''. Три главных догмата религии таковы: каждый дух был рожден, чтобы служить Вселенной; желание было заложено Вселенной в каждое живое существо; Вселенная лишь тогда движется навстречу своей судьбе, когда живые существа следуют своим желаниям.
Младшим жрицам поручают следить за храмами, взывать к священным змеям и обучать людей пути Нагакейборос. Иллаой же, будучи Вестницей, служит богине напрямую, следя за тем, чтобы ничто не препятствовало движению Вселенной. У нее есть две священные обязанности.
Во-первых, Вестница возглавляет битву против нежити. Немертвые находятся вне привычного течения Вселенной, и их противоестественность оскорбляет Нагакейборос. И хотя каждая жрица Матери Глубин обязана защищать простых жителей от ужасов Страховина, именно Вестница сражается с самыми могущественными духами и заставляет черный туман отступить.
Во-вторых, Иллаой ищет тех, кто подает большие надежды, и подвергает их Испытанию Нагакейборос. Так Вестница доносит до других слово своей богини. При помощи огромной святыни, Ока богини, она вытягивает души испытуемых из тела и заставляет их сразиться с ней, чтобы показать, на что они способны. При этом жрица знает, что те, кто не пройдут испытание, будут стерты из бытия, ибо Мать Глубин не терпит трусости, сомнений и слабости. Но цель ее – не уничтожение. Выживших испытание меняет навсегда, и после этого они зачастую встают на путь, уготованный им судьбой.
Хотя уже сотни поколений не появлялось такой могущественной и уважаемой Вестницы, как Иллаой, по-настоящему она проявила себя, когда нарушила традиции своей веры. Завершив обучение искусству Вестницы, Иллаой, чья сила достигла апогея, покинула золотые храмы Бухру и поселилась в нищем Билджвотере.
Пиратский город – единственное место на Змеиных островах, куда пускают чужаков. Народу Иллаой он представляется зловонной ямой, в которую стекаются отбросы. Предыдущие Вестницы не приближались к городу, а чужаки для них были немногим лучше неприкасаемых. Иллаой, вопреки традициям, решила защищать жителей Билджвотера от Страховина. Более того, она посчитала, что души некоторых из его жителей достойны великого испытания. Несмотря на это, в городе открылось всего несколько храмов, куда допускаются лишь немногие избранные пайланги (так островитяне называют выходцев с большой земли). Тем не менее именно благодаря Иллаой и ее несгибаемому духу жители Билджвотера узнали о Матери Змее и стали почитать ее.
Ходят слухи, что неистовая жрица разбила сердце самого кровожадного и знаменитого пирата Билджвотера. Те, кто хоть раз встречался с ней, ничуть этому не удивляются. За грубыми манерами Иллаой скрываются острый ум, сила и притягательная уверенность в себе.
Многие ищут расположения Иллаой и приветствуют ее в Билджвотере, но все опасаются испытания, которому может их подвергнуть Жрица Матери Глубин.

Уже в детстве Браум был гораздо крупнее своих сверстников, но мать учила его, что ни в коем случае нельзя унижать или запугивать тех, кто меньше и слабее. Она происходила из пастушеского рода и считала, что по-настоящему храбр тот, кто использует свою силу не для угнетения, а для защиты тех, кто в этом нуждается.
Браум был еще мальчишкой, когда на соседнее племя напали ледяные гиганты. И хотя соседи долгие годы угоняли скот у племени Браума, его мать без колебаний навьючила на себя провизию, теплые шкуры и лекарственные снадобья и отправилась через тундру, чтобы помочь выжившим. Браум не сразу понял, зачем она помогает соперникам, но когда ее храбрый поступок спас множество жизней, бывшие враги превратились в верных союзников. И тогда Браум осознал, что она имела в виду, когда называла весь народ Фрельйорда одной большой семьей. В тот день он поклялся воссоединить эту семью.
Браум рос, и скоро стало очевидно, что он – один из легендарных Хладорожденных. Причем даже среди них юноша выделялся силой и необычайной стойкостью. Он стал местным героем, спасая детей, сорвавшихся в ледяные расщелины, указывая дорогу путникам, застигнутым вьюгой, и защищая целые семьи от голодных когтерысей. Завидев его, попавшие в беду знали, что спасены. Жизнерадостный, дружелюбный и добрый Браум стал настоящим символом надежды и завел множество друзей.
В конце концов Браум понял, что его помощь нужна не только в горных долинах, где прошло его детство. Он обнял мать на прощание и отправился путешествовать по Фрельйорду.
Вскоре о его славных подвигах и добрых делах стало ходить множество баек – и хотя многие действительно содержат зерно правды, с каждым годом рассказы становятся все более фантастичными. Например, существует легенда о том, как он за ночь голыми руками срубил целый лес – или о том, как во время извержения вулкана спас фермерское хозяйство, собственноручно перенеся его на высокий холм.
Самая свежая история объясняет, откуда у Браума щит с рельефом в виде бараньей головы. Рассказывают, будто на самом деле это зачарованная дверь склепа, которую изготовили и установили прямо в скале в незапамятные времена. Браум услышал крики о помощи с той стороны двери, но не смог ее открыть. Тогда он кулаками пробил каменную стену склепа и спас из ловушки мальчика-тролля. Несокрушимую дверь Браум снял с петель и с тех пор носит с собой.
Когда Браум впервые услышал этот рассказ, от его смеха тряслись горы – но, как и в случае с другими подобными байками, он не стал отнекиваться и развеивать миф. Правда конечно важна, но зачем портить историю, которая учит доброте и благородству?
Как бы щит ни попал к Брауму на самом деле, он уже был у него, когда тот отправился к священному месту Ракелстейк, где множество племен собралось послушать ратную мать племени аваросан по имени Эш – якобы саму возрожденную Аваросу. Близ Ракелстейка Браум увидел варвара Триндамира, который пытался доказать свою силу, жестоко избивая всякого, кто решался бросить ему вызов.
Браум заметил, что с каждым новым поединком Триндамир все больше теряет голову. В конце концов он так разъярился, что чуть не убил очередного противника, хотя тот уже сдался. Решив, что дело зашло слишком далеко, Браум вышел вперед и закрыл щитом поверженного бойца. Триндамир обрушил на эту несокрушимую преграду целый град ударов, но наконец выдохся. Добрый нрав Браума помог им подружиться, и вскоре они уже вместе смеялись и пили за здоровье друг друга. Поговаривают даже, что именно Браум познакомил Триндамира с Эш. Позже король варваров стал ее супругом и единственным кровным воином.
Браум не отдает явного предпочтения ни одному из племен, поскольку считает, что все обитатели Фрельйорда – братья и сестры. При этом он надеется, что Эш действительно сумеет положить конец многовековой вражде, и племя аваросан, которое она возглавляет, неофициально приняло Браума в свои ряды. Он часто рассказывает детишкам, которые от него без ума, что его самая заветная мечта – чтобы Фрельйорд наконец стал одной большой семьей, а сам он мог отойти от дел и пасти поро далеко в горах.
Браум ни к кому не питает вражду, но с тех пор, как он обзавелся щитом, у него было несколько неприятных встреч с Морозными стражами. Он не может понять, чем не угодил им и почему их так интересует его импровизированная защита…

Пайк начинал, как многие в Билджвотере: в Кровавых доках. Каждый день в бойнях на берегу разделывали огромные туши морских чудовищ. Пайк нанялся на бойню в так называемой Кровавой гавани, которую даже волны прилива не могли очистить от красной жижи, постоянно стекавшей в море по деревянным желобам.
Пайк познал все прелести своего кровавого ремесла: работа была каторжной, а оплата – мизерной. В то же время капитаны и их команды получали немало золота за те устрашающие туши, которые они привозили, а бригада Пайка затем разделывала. И Пайку захотелось иметь больше, чем пару медяков в кармане. Он упросил знакомого боцмана взять его на корабль. Среди охотников на монстров лишь немногие отваживались вести промысел так, как это издревле делали жители Змеиных островов. Смельчак запрыгивал на чудовище, своими руками вонзал в него буксирные крюки и разделывал добычу заживо. Ловкий и бесстрашный Пайк вскоре снискал славу лучшего гарпунера, какого только можно было нанять. Он знал, что даже деликатесное мясо ценится гораздо меньше отдельных органов крупных и опасных чудовищ. А вырезать их нужно было из еще живой добычи.
Плата зависела от сложности поимки чудовища, и ни одно не ценилось билджвотерскими торговцами больше, чем челюстозуб. В усеянной острыми зубами пасти этой рыбы располагались железы, из которых получали сапфилит – редчайшее вещество, которое маги по всей Рунтерре использовали для приготовления зелий. За крошечный фиал с сияющей синей жидкостью можно было купить не один корабль, а десять. Пайк, однако, отправился на эту охоту с малознакомым капитаном – и жизнь преподала ему кровавый урок.
Через несколько дней похода за кораблем увязался огромный челюстозуб. Высунув из воды голову, он раскрыл челюсти с несколькими рядами сапфилитовых желез. В тело монстра воткнулось несколько гарпунов. Хоть этот челюстозуб был существенно старше и крупнее любой особи, виденной им ранее, Пайк храбро прыгнул ему прямо в пасть.
Но стоило гарпунеру достать нож, как вокруг послышался утробный гул, водная гладь вспенилась – и на поверхности показалась целая стая челюстозубов, которая начала оттеснять корабль от его добычи. Насмерть перепуганный капитан тут же приказал обрубить канат, которым был обвязан Пайк. Последнее, что увидел обреченный гарпунер перед тем, как гигантская рыбина проглотила его целиком, – застывший ужас на лицах матросов, вынужденных наблюдать за его гибелью.
Однако Пайк не погиб.
На глубине многих сажень, под давлением черной толщи воды Пайк снова открыл глаза. Он все еще сидел в пасти чудовища, но теперь повсюду мерцали синие огоньки – как тысячи живых глаз. Зыбкое эхо чего-то таинственного и древнего заполонило и подчинило его разум, послав видения того, чего он лишился, занимаясь своей работой, пока другие наживали на этом состояние.
Пайком вновь овладело желание чего-то большего, но на этот раз он жаждал мести. О да, теперь он усеет морское дно трупами тех, кто причинил ему зло!
В Билджвотере убийствам поначалу не придавали значения: в таком опасном месте красному приливу никто не удивлялся. Но прошло несколько недель, потом месяцев – и все поняли, что это не случайно. Капитанов разных кораблей находили зарезанными, чаще всего рано утром. Пошел слух, что в городе орудует убийца со сверхъестественными способностями и что он якобы идет по списку экипажа проклятого корабля под названием "Ужас", чтобы отомстить за прошлые обиды. Если раньше статусом капитана гордились, то теперь вопрос "Ты капитан?" вызывал только страх.
Вскоре в число жертв вошли помощники капитана, представители торговых гильдий, банкиры, даже конопатчики – словом, все те, кто имел отношение к грязной работе Кровавых доков. На доске розыска появилось новое имя. За голову того самого Потрошителя из Кровавой гавани обещали тысячу золотых кракенов.
Живущий искаженными в бездне вод воспоминаниями, Пайк осуществил то, что никому прежде не удавалось: он заставил дрожать от страха бездушных дельцов, убийц и всю ту шваль, из которой, бывает, состоит корабельная команда. И уже не важно, что никакого судна под названием "Ужас" в билджвотерском порту никто никогда не видел…
Те, кто гордо звался охотниками на монстров, теперь сами стали добычей монстра – а Пайк еще только начал свое дело…

Свирепый энт-исполин Маокай борется с ужасами Сумрачных островов. Злое колдовство разрушило его дом, и с тех пор Маокай превратился в орудие возмездия. Он сумел не стать нежитью лишь благодаря живительной воде, пропитавшей его древесину. Некогда мирный дух природы теперь яростно изгоняет проклятую нежить с Сумрачных островов и мечтает вернуть родным местам прежнее великолепие.
Еще в незапамятные времена из океанских глубин поднялась цепь островов – голых глыб из камня и глины. Тогда-то и родился дух природы по имени Маокай. Он принял облик высокого дерева-энта: тело его было покрыто корой, а длинные конечности походили на ветви. Маокай чувствовал, что эта заброшенная земля обещает грядущее изобилие. Он обходил острова один за другим, искал признаки жизни и все глубже погружался в одиночество.
На одном холмистом острове с рыхлой плодородной почвой Маокай нашел подземный источник мощнейшей энергии. Здесь он и пустил свои мощные корни и, дотянувшись до источника волшебной живительной влаги, напился досыта. Благодаря этой чудесной воде он произвел на свет сотни побегов и рассадил их по всем островам.
Вскоре острова заполонили изумрудные заросли, рощи величественных гордоелей и непролазные леса, напоенные диковинной магией. Изумительные небодрева с раскидистыми кронами и толстыми извилистыми корнями щедро покрыли острова зеленой листвой. Этот бурный рост привлек новых духов природы, а вскоре в зарослях стали резвиться звери.
Когда острова наконец обнаружили люди, они по достоинству оценили их изобилие. Здесь было создано сообщество мудрецов, посвятивших себя изучению тайн мира. Маокай отнесся к присутствию людей с опаской, но со временем он увидел, что они оберегают землю подобно святыне. Ощущая в лесах присутствие сильной магии, люди строили дома на наименее заросших местах, чтобы не тревожить духов природы. Вскоре Маокай стал являться к тем людям, которым доверял, и одаривать их знаниями об изумрудных островах. Он поведал им даже о величайшем из местных чудес – подземном источнике, способном излечивать смертельные раны.
Прошли века. Маокай спокойно жил в своем идиллическом мире, пока однажды на острова не высадились солдаты из-за моря. Энт сразу почуял неладное. Обезумевший от горя король привез с собой тело супруги и, надеясь ее воскресить, опустил в целительный источник. Гниющий труп королевы восстал, умоляя даровать ему смерть. Король попытался исправить содеянное, но вместо этого невольно навлек на острова страшное проклятье.
За много миль Маокай ощутил первые признаки беды, грозившей островам скорой гибелью. Он почувствовал, как под землей концентрируется ужасная сила, и его охватила дрожь.
Когда гибельная энергия начала распространяться по островам, Маокай в отчаянии пустил корни в самую глубь и принялся пить целебную влагу, насыщая ею каждую клетку своего тела. Едва к нему подобралась уже отравленная вода, энт вытянул корни наружу и ушел от родника прочь. Увидев, как портится священный водоем, который он доверил людям, Маокай взревел от ярости: зловещие водовороты бурлили в глубине до тех пор, пока чистой воды не осталось совсем.
Несколькими мгновениями позже туман, опустившийся на острова, почернел и накрыл всю округу, ввергнув все живое в странное состояние между жизнью и смертью. Беспомощный Маокай с болью в сердце смотрел, как все привычное: растения, духи природы, звери и люди – превращалось в жалкие подобия себя прежних. В энте закипал гнев: великая краса, которую он вырастил из крошечных побегов, вмиг обратилась в ничто из-за одного неразумного человека.
Вокруг Маокая сгустилась мгла, и он заплакал, видя, как яркие цветы, украшавшие его плечи, гибнут и рассыпаются в прах. Его тело содрогнулось и искривилось, став сплетением узловатых корней и сучьев, – это туман вытягивал из него жизнь. Но древесина внутри Маокая все так же была напитана драгоценной живительной влагой, спасшей его от ужасного проклятья нежити.
Всюду бродили безобразные привидения и жуткие чудовища, а Маокая осаждали полчища полумертвых людей. Он в неистовой ярости разил духов своими руками-ветками, понимая, что от его ударов они рассыплются в пыль. Маокай сам оторопел от этой резкой перемены: прежде он никогда никого не убивал. Он в бешенстве набрасывался на бездыханных призраков, но на него наваливались сотни новых, и вскоре энт обратился в бегство.
Родной дом Маокая был разорен, а все его близкие превратились в полумертвых чудовищ, и ему захотелось бежать. Но где-то в самой глубине искореженного тела священная влага еще продолжала поддерживать в нем жизнь. Он пережил Погибель, сохранив в себе дух прежних островов, и поэтому не мог покинуть родину. Он был первым духом природы на Благословенных островах и должен был остаться и сражаться за эти земли.
Окруженный толпами лютых врагов и окутанный мглой, яростный мститель Маокай сражается со злом, терзающим острова. Его единственная отрада – обрушивать дикий гнев на бездушных призраков, бродящих по округе.
Бывают дни, когда Маокай отвоевывает у тумана и полумертвых духов купу деревьев или небольшую рощицу. Хотя в заколдованной почве уже давно ничто не приживается, Маокай старается расчищать эти оазисы жизни – пусть временные, но все же избавленные от горя и разложения.
Пока Маокай борется, надежда живет, ибо в его древесине еще сочится нетронутая живительная влага – последний шанс возродить острова. Если здешняя земля оживет, то и Маокай распростится со своим искаженным обличьем. Однажды дух природы подарил этим островам жизнь, и теперь ему не будет покоя, пока они не расцветут снова.

Жуткий призрак по имени Треш некогда был человеком — дурного нрава, но в целом вполне обычным. Он состоял младшим стражем в ордене, посвятившем себя поиску и сохранению колдовских знаний. Орден располагался на Благословенных островах, скрытых от внешнего мира светлым волшебным туманом.
За преданную многолетнюю службу магистры ордена доверили Трешу надзор за тайными подземельями под городом Гелией. Там за семью замками в строжайшем секрете хранилась коллекция опасных артефактов. Треш как человек железной воли и железной дисциплины идеально подходил на должность хранителя этих сокровищ… однако в ордене уже знали о его склонности к жестокости. Ни о каких убийственных ее проявлениях речи пока не шло – точнее, ничего пока не было доказано – и все же многие братья по ордену уже сторонились странноватого хранителя.
Вскоре Треш укрепился в мысли, что его намеренно сослали в подземелья, чтобы убрать с глаз долой и позабыть. Годы, проведенные в темноте и одиночестве, не прошли даром. Треш обходил длинные коридоры с фонарем на шесте, и думы его становились все более завистливыми.
Его час настал, когда сквозь туман прошла армия безумного короля и высадилась на Благословенных островах.
Началась резня, и Треш втайне обрадовался. Он охотно отвел чужеземного короля, одержимого мыслью о воскрешении мертвой королевы, к знаменитому источнику живительной воды.
Только старейшим членам ордена было дозволено спускаться в тайную пещеру, где бил родник. И вот теперь за спиной Треша стояли величайшие воины безумного короля, которые с легкостью перебили стражей святилища. Треш засмеялся, предвкушая давно заслуженную – по его мнению – награду.
Лишь свидетели знают, что на самом деле произошло, когда король опустил в священные воды безжизненное тело своей жены... но последствия его деяния потрясли всю Рунтерру.
Катастрофическая вспышка темной энергии поглотила Гелию и пронеслась по Благословенным островам. Светлый туман, который прежде служил им защитой, в одночасье стал черным и хищным. Все живое на его пути мгновенно гибло, но отлетевшие души не могли покинуть Острова и зависли между жизнью и смертью. Сам Треш сгинул одним из первых… но пока другие кричали от ужаса, он ликовал.
Бедствие, которое стало известно как Погибель, превратило Треша в чудовищного призрака. Сбросив с себя оковы смертного тела, он упивался возможностью безнаказанно пытать других.
Прошли десятки, потом сотни лет. Сверхъестественный облик Треша стал отражением жестокости и злобы, живших в его сердце. К своему изумлению, Треш обнаружил что большинство призраков черного тумана – даже сильнейшие из чужеземцев, такие как Гекарим и Ледрос – сохранили лишь осколки прежней личности, тогда как сила Треша продолжала расти.
Среди живых, которых он презрительно называет мелкими душонками, Треш выбирает себе в жертву тех, кого можно дольше мучить. Как бы ни были тверды их решимость и вера, Треш старается ломать их как можно медленнее, изучая все слабые места и страхи своей жертвы, забавляясь, как с игрушкой, до самого конца. Только полностью разрушив жизнь несчастных, отняв у них любовь, цель и последнюю надежду, Треш притягивает их крючьями в свои бессмертные объятия.
Но даже смерть не приносит облегчения: Треш вырывает души убитых и собирает в проклятый фонарь, где они навеки становятся невольными свидетелями будущих зверств.
Лишь одной душе удалось сбежать.
Сенна, одна из ненавистных Трешу Стражей света, бросила ему вызов и бесславно погибла в древнем склепе. Ее убитый горем супруг по имени Люциан годами гонялся за Трешем, всецело отдавшись во власть гнева и скорби. Трешу это доставляло невероятное удовольствие.
Однако забрать душу охотника ему не удалось: в решающий миг Люциан разбил его фонарь и освободил Сенну.
Заинтригованный столь сильной смертной связью, Треш позволил им одержать эту маленькую, ничего не значащую победу. Он-то понимал, что игра света и тени только начинается…