Времена рыцарства окутаны тайной романтики, рыцарских турниров, которые проводились в честь прекрасной дамы или великих праздников. Но, к сожалению, в суровой реальности тех дней трудно было слыть романтиком и искателем приключений. Чаще всего это просто полет фантазии писателей.
Жизнь настоящих средневековых рыцарей была очень сложна, и не менее сложно было получить звание «рыцарь». Для этого требовалось приложить усилия и пройти хорошую военную и физическую подготовку. Только закаленные телом и духом удостаивались чести служить королю.
Начиная с десятого века нашей эры, феодальный строй захватывает практически все Европейские государства. В ранней эпохе феодализма, рыцари, были основными военными силами, которые защищали свое государство, своего сеньора и короля от внешних и внутренних угроз.
Самым главным феодалом был король, затем ступенькой ниже шли герцоги и графы, а после бароны и виконты. А вот они, в свою очередь, уже были сеньорами (хозяевами) еще меньших феодалов, коими и были рыцари.
За службу своему господину эти мелкие феодалы получали наделы земли, и обязаны были нести военную службу. Таким образом, подпадая под власть лордов, эти люди находились в зависимости и становились вассалами.
Другими словами, рыцари - это представители аристократии, которые одновременно были кастой хорошо обученных воинов. Годами они усиленно оттачивали свое военное мастерство, физическую выносливость, ловкость и силу.
Для того, чтобы дети дворянства могли получить титул рыцаря, их отдавали с семи лет на воспитание своему лорду-хозяину. До возраста 14 лет они были при дворе местного феодала в роли пажей, изучая великосветские манеры, а также придворный этикет, занимаясь при этом и физическими упражнениями.
Нередко, если хозяин сам являлся рыцарем, и тогда подростки служили у него в качестве оруженосцев. При этом они учились всем особенностям рыцарской жизни: ухаживали за лошадьми, чистили доспехи и оружие, сопровождали лорда в турнирах. При достижении 21 года происходил обряд посвящения юноши в рыцари.
Посвящение в рыцари - начало «взрослой» жизни
Акт посвящения в рыцари занимал особое место в физическом воспитании воина. Наверное, это можно сравнить с аттестатом о школьном образовании, который получают сегодняшние школьники по окончании школы. После получения титула рыцаря перед молодым человеком открывалась «дорога в жизнь». Ему доверялось защищать свою страну, короля и своего хозяина. У него появлялся смысл существования.
Перед актом посвящения в рыцари следовало придерживаться воздержания и умеренности во всем, в том числе в еде и напитках. Необходимо было исповедоваться, чтобы с чистой душой и сердцем принять новое гордое звание.
Всех кандидатов подвергали определенным испытаниям, суть которых заключалась в следующем: необходимо было на скаку при помощи копья проколоть чучело, сделанное из соломы. Также у каждого рыцаря были поручители, которые подтверждали его честность и добропорядочность, и то, что у кандидата есть собственные земли. После этого “новенький” рыцарь давал торжественную клятву.
В клятве говорилось о том, что рыцарь обязуется чтить и исполнять все добродетели. Затем господин символически ударял соискателя развернутым плашмя мечом и произносил заключительные слова. Когда все формальности были соблюдены, а испытания успешно пройдены, рыцарь получал непременные атрибуты всех рыцарей - меч, золотые шпоры, щит и рыцарский специальный пояс. Теперь он становился уже полноправным членом рыцарского ордена.
Носить звание рыцаря было делом почетным, но этот титул не передавался по наследству, его нужно было заслужить. Кроме того, рыцарь мог произвести в рыцари любого простолюдина. Правда, происходило это крайне редко, так как рыцарю полагалось вести великосветскую жизнь (посещение балов и турниров), и иметь деньги на содержание лошадей (как минимум двух) и на очень хорошие доспехи.
Начав совершенствоваться физически в юном возрасте, рыцарь никогда не переставал укреплять свое тело постоянными тренировками с мечом, ездой на коне. Развитие и оттачивание навыков в военном ремесле было целью жизни рыцаря. Он всегда готовился к войне.
Военное ремесло – смысл жизни

В эпоху Средневековья рыцарская физическая культура состояла в обучении военному делу. Каждый рыцарь стремился владеть в совершенстве навыками верховой езды, плаваньем, умением охотиться, а также блистательно сражаться в турнирных поединках.
Верховая езда являлась одним из самых важных умений в физической системе воспитания рыцарей. Тренировки по верховой езде проводились разными способами. Если отец решал, что отдаст сына в дом лорда, еще в детском возрасте дома начиналось обучение юного наездника. Малыша сажали на деревянный макет, который заменял коня, и учили правильно на нем сидеть, держать осанку и равновесие.
Позднее, когда приходило время "обучения" в доме господина, будущих рыцарей учили держаться в седле, уметь переправляться со всем обмундированием на лошади через водные преграды. При этом часто, чтобы лошадь не утонула, использовали бурдюки, набитые соломой или деревом.
Пройдя такую школу, рыцарь становился настоящим наездником, которого было очень сложно выбить из седла. Этому основному умению посвящались многочасовые тренировки. Рыцарь оттачивал умение крепко сидеть в седле, не теряя равновесия под грудой доспехов и лат.
Ловкость и быстрота не являлись основными качествами. Главным был конь и оружие. А вот для того, чтобы проверить, насколько рыцарь хорошо освоил данное умение, устраивали еще одно испытание – рыцарские турниры.
Рыцарские турниры - живи или дай умереть другим
В Средние века рыцарские турниры пользовались огромной популярностью. Объяснялось это просто - народ везде и всегда (в Древнем Риме или в Средневековье) жаждал "хлеба и зрелищ". Жизнь была сурова, зрелищ было маловато, поэтому рыцарские турниры любили и проводили их довольно часто.
Поводы для увеселения находились всегда: рождение у лорда или графа сына, удачное замужество дочери сюзерена, победа в междоусобной войне, посещение именитого соседа.
Можно сказать, что турниры - это одна из первых форм военных единоборств, у которых были свои правила. Они отличались от других форм физического воспитания и от подобных состязаний древнего Рима и его троянских игр, где группы всадников вели борьбу между собой.
В отличии от них, рыцарские турниры оставляли после себя огромное число человеческих жертв. Турнирные состязания четко делились на парные и групповые. Суть парных соревнований заключалась в том, что два "спортсмена" должны были выбить из седла один другого при помощи копья. Очень часто случалось так, что копье пробивало латы, в результате чего рыцарь получал очень серьезные увечья. А иногда дело заканчивалось и смертельным исходом.
Во времена Средневековья рыцарские турниры являлись одной из форм не только военного, но и физического и даже духовного воспитания. Что касается проведения турниров, то тут все было четко организовано, и все действовали по определенному регламенту. В турнире были судьи, в обязанности которых входило смотреть перед состязанием за амуницией "выступающих", а также проводить некий контроль, проверяя, может ли данный рыцарь принимать участие в соревновании. Также судьи отвечали за исполнением правил турнира. У них имелось право судить либо миловать и награждать победителей. Чаще всего в качестве подарка победитель получал украшения, оружие или часть доспехов поверженного соперника.
Одним из разновидностей турнирных развлечений были так называемые карусели.Эти состязания показывали, насколько хорошо рыцари владеют искусством вооруженного наездника.

...Ночь юноша-оруженосец провел в храме. Здесь, под темными сводами, в полной тишине, он стоял на коленях у одного из алтарей, где мерцали свечи перед изображением Георгия Победоносца, покровителя рыцарства. Огоньки свечей тускло поблескивали на металле тяжелых доспехов, лежащих тут же перед алтарем.

Но вот сквозь разноцветные стекла витражных витрин в храм проникли первые солнечные лучи. Юноша терпеливо ждал. Наконец загремели тяжелые засовы железных дверей. Теперь оруженосцу предстояло омовение в приготовленной ванне — в знак начала новой жизни. Потом он снова вернулся в храм.
Храм уже был заполнен разряженной, веселой толпой родственников и гостей, съехавшихся из всех окрестных замков. Епископ начал молитву. Оруженосец смиренно исповедовался, причастился и опустился перед епископом на колени. Тот благословил его меч и вручил оружие будущему рыцарю.
И тогда наступил самый волнующий, самый торжественный момент. Рыцари, молодые дамы и девушки облачили юношу в доспехи. Он преклонил колени перед своим сеньором, и тот трижды прикоснулся к его плечу мечом со словами: "Во имя Божие, во имя Святого Михаила и Святого Георгия, я делаю тебя рыцарем, будь храбр и честен".
Впереди торжественный пир в честь нового рыцаря, но прежде ему еще предстояло показать всем гостям свои воинское искусство. У выхода из храма ждал боевой конь; не касаясь стремян, юноша вскочил в седло и промчался во весь опор перед зрителями с копьем наперевес. Меткий удар, и чучело, облаченное в рыцарские доспехи, отлетело шагов на двадцать в сторону. Гости разразились криками восторга...
Тысячи, десятки тысяч раз повторялись в средневековой Европе такие сцены. Вчерашний оруженосец после обряда посвящения становился полноправным членом особой касты — рыцарского сословия.
Рыцарство — порождение средневековья. Рыцари были высшим классом среди воинов. Дословно на всех европейских языках слово рыцарь означает "всадник", и не случайно — рыцари всегда сражались верхом. И появилось рыцарское сословие в системе феодальных отношений потому, что не могло не появиться.
Рыцари стали единственной реальной силой, которая нужна была всем. Королям, чтобы использовать ее против соседей-королей, против непокорных вассалов, крестьян и церкви. Феодалам помельче — графам и герцогам — против короля, соседей и крестьян. Крестьянам — против рыцарей, дававших вассальную клятву соседним владыкам. Такое разобщение — все против всех — и стало главной причиной возникновения рыцарства. Относится оно к IX-X векам.

В IX-X веках ни одна из стран Западной Европы не представляла собой единого сильного целого. Франция, Германия, Италия были разбиты на тысячи, а то и на десятки тысяч мелких и крупных поместных владений, хозяева которых — герцоги, графы, бароны — были почти абсолютными владыками в пределах своих вотчин.
Они творили суд и расправу над крепостными крестьянами и над свободным населением своих земель, облагали его податями и налогами, собирали войско, объявляли по своему желанию войну и заключали мир. Королевская власть была униженной и слабой, нередко король был беднее многих своих подданных.
Владетельные сеньоры и вовсе пренебрегали королями и нередко престолы служили игрушкой в их руках, они с легкостью свергали королей, сажая на их место своих ставленников, которым также не желали повиноваться.
Единственным, что связывало феодалов между собой — и крупных, и мелких — оставались земельные отношения. У каждого был свой феод — вотчина. Однако, чтобы сохранить его в неприкосновенности, уберечь от посягательств соседей, нужно было иметь собственное надежное войско. Для этого богатый поместный владелец раздавал часть своих земель вместе с крепостными крестьянами и свободными людьми в пользование другим, более мелким, под условием верной военной службы.
По первому зову своего властелина — сеньора — они обязывались являться к нему на коне, в хорошем вооружении, в сопровождении оруженосцев и обусловленного числа воинов из своих новых подданных.
В свою очередь и они могли предоставлять некоторую часть полученных владений в пользование еще более бедным владыкам, и так далее. На каждой из ступеней этой феодально-иерархической лестницы каждый становился вассалом своему сеньору, стоящему на следующем, более высоком уровне. Каждый приносил свою клятву беззаветной верности.
Такую же клятву давал и сеньор своим вассалам. Обязательства верности были взаимными, при нарушении их каждая сторона имела право прервать отношения и мстить вооруженной рукой.
Земля, отданная в пользование на таких условиях, называлась феодом или леном. Вассалы, получившие лен, были обязаны помогать сеньору не только военной службой, но и "советом и помощью". В обусловленные сроки все вассалы являлись ко двору своего сеньора и вместе с ним вершили суд. Обычно у сеньора накапливалось немало судебных разбирательств: одни из его вассалов в чем-то провинились, другие поссорились между собой. Признавали же они только суд равных, а равными между собой считались все ленники, независимо от богатства и количества подвластных земель.
Однако на этом и заканчивалась зависимость ленника от сеньора, во всем остальном он был совершенно свободен. На полученной земле ленник выстраивал себе крепкий замок и отсюда властвовал над окрестными деревнями и дорогами.
Население же, беззащитное от набегов соседей-феодалов или разбойников, признавало ленника своим владыкой и искало в нем опору. В случае опасности все находили защиту в замке. Взамен феодал при необходимости набирал из окрестных жителей вооруженный отряд и спешил на зов своего сеньора. Вот из таких владельцев земли разных рангов и составлялось рыцарство. Рыцарями считали себя и самый бедный из ленников, и граф, и герцог, и сам король.
Зловещие, мрачные, жестокие времена. Непрерывные набеги, грабежи, разбои. Один французский архиепископ IX века жаловался, что "повсюду совершается насилие, всякий заботится лишь об удовлетворении своего честолюбия, сильные угнетают бедных, и люди стали похожи на рыб, которые глотают одна другую", Только складывающаяся система зависимых феодальных отношений обеспечивала человеку хоть какую-то надежду на безопасность и защиту. Даже сама христианская Церковь была еще слабой и беззащитной во времена зарождения рыцарства, хотя и пыталась по мере сил смягчить нравы, внести в мирскую жизнь хоть немного порядка.

Рыцарские идеалы, особую рыцарскую нравственность сформировала в основном именно церковь, христианское учение. Правда, на это потребовалось немало времени.
Попытки обуздать дикие нравы жестоких времен христианская Церковь начала с защиты самых обездоленных, самых слабых, естественно считавшихся находившимися под ее покровительством.
Церковные Соборы запрещали нападать на беззащитных крестьян-тружеников, забирать скот, грабить купцов. Приходилось Церкви заботиться и о своих собственных служителях. Увы, они гибли в распрях, как и все остальные люди, а церковные богатства, собранные в монастырях и храмах, привлекали многие алчные взоры.
"Отныне никто не должен врываться в церковь, оскорблять монахов, хватать крестьян, грабить купцов, забирать скот", — гласило одно из церковных постановлений, называемое "Божьим миром", Тот, кто его нарушал, подлежал отлучению от Церкви.
Позже, окрепнув, Церковь стремилась если не прекратить феодальные усобицы, то хотя бы их ограничить. Для этого она призывала герцогов, графов, баронов воздерживаться от бесконечных распрей хотя бы во время поста и больших праздников, а также в определенные дни недели — субботу и воскресенье, — чтобы проводить их благочестиво.
Сроки, когда складывалось оружие, назывались "Божьим перемирием". Но невозможно было совсем обойтись без войн, и на неизбежное зло у христианской Церкви постепенно вырабатывался определенный взгляд. Именно он и стал основой для рыцарской нравственности и рыцарских традиций. Так что здесь нелишне обстоятельнее познакомиться с некоторыми из теологических воззрений.
Христианские заповеди, как известно, полностью отвергали войну, убийство людей. Когда христианская Церковь только-только начинала формироваться, многие из ее "отцов" разделяли заповеди полностью. "Неужели можно жить мечом, — говорил один из них, Тертуллиан, философ и писатель, — когда Господь возвестил, что от меча погибнет каждый, кто возьмется за меч?"
Ему вторил блаженный Августин, родоначальник христианской философии истории: "Кто может думать о войне и переносить ее без глубокой скорби, тот воистину потерял всякое человеческое чувство".
Однако христианская вера стала государственной религией, и Церкви приходилось примирять свои взгляды с требованиями государственной власти. Она стала признавать войну; тот же блаженный Августин сформулировал примирение христианских заповедей с неизбежностью войн такими словами: "В чем грех войны? Неужели в том, что умирают люди, которые все равно когда-нибудь умрут? Осуждать смерть, это трусость, а не набожность. Нет, страсть вредить, жестокость мщения, неукротимость и непримиримость духа, дикость в борьбе, похоть господства — вот что по справедливости считается грехом в войнах".
В X-XI веках Церковь терпит войны, однако законными считает только войны справедливые. Но как определить, какую войну считать правой, а какую нет? Формулировку за пять-шесть веков до этого оставил опять-таки блаженный Августин: "Справедливыми обыкновенно называются те войны, которые мстят за несправедливости, если, например, какое-либо племя или община пренебрегает обязанностью возместить за нечестие, совершенное его членами, или возвратить то, что отнято несправедливо".
Однако блаженный Августин идет еще дальше в трактовке справедливости: "Без сомнения, справедлива и всякая война, предписываемая Богом, у которого нет неправды. В такой же войне ведущее ее войско или даже весь народ должны считаться не столько зачинщиками войны, сколько ее слугами".
С такой философией учение Церкви шло на уступки светской власти. Признавая неизбежность войн, она направляла свои заботы лишь на то, чтобы смягчить способы ее ведения, обуздать жестокость воюющих сторон. Воинам она стремилась внушить более человечное отношение к ближнему как на войне, так и в мирное время.
Но был у Церкви и более прагматичный интерес к воинам: она хотела использовать их в своей борьбе против магометан и язычников, против всех других вероисповеданий и отступников от христианского учения. Словом, неудивительно, что Церковь и рыцарское сословие — единственная реальная военная сила — оказались тесно связанными между собой.

Рано начиналось воспитание будущего рыцаря. Барон, граф, герцог обычно не радовался, когда в семье появлялась девочка: за ней, будущей невестой, надо было давать приданое в виде части земель. Мальчик же был наследником, будущим рыцарем. Сеньор, у которого родился сын, собирал всех своих вассалов и торжественно объявлял примерно следующее: "Радуйтесь и будьте отныне покойны. Родился ваш будущий сеньор, тот, кому вы будете обязаны вашими ленами, тот, кому вы будете верно служить".
До семи лет мальчик обычно оставался на попечении женщин, потом начиналось суровое военное воспитание. По целым дням он пропадал в лесах, окружавших отцовский замок, учился сражаться на мечах, копьях, биться на палках, стрелять, ездить на коне, плавать, переносить походные тяготы.
Учили его и охотничьим навыкам — обращаться с соколом, носить его на руке, напускать на птицу, охотиться с собаками. Охота была любимым развлечением рыцарства в свободное время.
Однако о развитии ума, обучении каким-либо наукам заботились мало. Редко кто из рыцарей, чего греха таить, умел читать и писать. Грамота считалась, скорее, "женским делом" — девочка училась ей у домашнего священника и потом с удовольствием читала молитвенник или героические баллады.
Мальчику оставалось лишь слушать песни бродячих жонглеров, забредших в отцовский замок, восхищаться подвигами их героев и давать себе обещания подражать им в течение всей жизни.
С ранних лет будущий рыцарь укреплялся в беззаветной вере своих отцов в учение Христа, в христианских заповедях. Но и христианство воспринималось упрощенно, лишь в соответствии с рыцарским духом, поскольку оно как бы оправдывало воинские устремления.
Заповеди любви и всепрощения обычно мало затрагивали сердца, зато воодушевляли на месть за страдания и смерть Христа и желание огнем и мечом распространить на Земле царство Божие. Иисус Христос становился для будущего рыцаря как бы бы верховным сеньором, изменить которому было величайшим позором, и которого надо было защищать до последней капли крови.
К 12-13 годам начальное воспитание завершалось, мальчик вступал в новое качество. Отец отвозил его в замок сеньора или какого-либо знатного рыцаря, своего друга, где он становился оруженосцем. Забот у него было немало.
В мирное время оруженосец ухаживал за лошадьми и собаками сеньора, встречал его гостей, помогал им сойти с коня, накрывал столы, прислуживал за обедом, подавал вино, разрезал мясо.
Во время походов он неотступно следовал за своим рыцарем, возил его доспехи, копья и мечи. В сражении он был в двух шагах от господина, подавал ему оружие на смену, если была в этом необходимость.
В эти же годы оруженосец усваивал "кодекс" рыцарства, те идеалы, которым должен был следовать каждый воин после посвящения в рыцари. О том, какими они были, сегодня можно судить и по историческим источникам, и по "рыцарской литературе" литературным памятникам времен средневековья — балладам, песням.

Рыцарь прежде всего должен быть христианином. Нельзя было стать рыцарем, не получив святого крещения.
"Это времена горячей веры, — писал один из просвещенных современников, — когда у людей нет сомнений. Они представляют себе вселенную обширным театром, где разыгрывается бесконечная драма, полная слез и радостей, действующие лица которой рассеяны между небом, землей и адом; драма, развязка которой предопределена, действиями которой управляет сам Бог, но которая в каждой сцене представляет большие и разнообразные сплетения. Божественные личности, ангелы и святые присоединяются ежеминутно к человечеству, чтобы направлять его, в то время как сатана и его темные легионы соблазняют и смущают его без конца. Человек, влекомый небесной милостью и адскими соблазнами в две противоположные стороны, свободен волей и господин своей судьбы. Он имеет земную жизнь для выбора между двумя влечениями и, смотря по тому, уступает ли он первому или второму, его душа отлетает по смерти тела в места счастливые, где царит вечная радость, или низвергается в бездны — убежище отчаяния".
Величайшим несчастьем человека по этим представлениям был грех; надо было или избежать его, или очиститься от него. Но вместе с тем считалось, что нет непростительных грехов, нет злодеяний, которых не могло бы искупить искреннее раскаяние и богоугодные поступки.
Рыцарь должен быть не только христианином, но и бойцом за христианскую Церковь. Ему предписывалось охранять и защищать ее. В одной из французских баллад об этом говорится прямо: "Мы — клирики, — молвит служитель Церкви, архиепископ, — и наш долг служить Богу, которому мы молимся за наших друзей. А вы, рыцари, не забывайте, что Бог создал вас для защиты Церкви".
Защищая Церковь, рыцарь был обязан оказывать помощь и всем тем, кто находился под ее покровительством — вдовам, сиротам, слабым. И надо сказать, находятся, особенно в литературных памятниках, замечательные примеры тому, как рыцари следовали этому закону. Вот лишь один из них...
Чувствуя приближение смерти, Карл Великий завещал своему сыну не отнимать у сирот их ленов, а у вдов их последних денег. Однако его сын, король Людовик, быстро забыл заветы отца и предложил графу Гильому во владение лен одного из своих вассалов, погибшего маркиза Беранже.
Но Гильом, зная, что у маркиза остался сын, пришел в бешенство от гнева. В присутствии всех вассалов, он отчитал своего короля: "Благородные рыцари, слушайте меня! Смотрите, как Людовик, наш законный сеньор, вознаграждает своих лучших слуг. Во время битвы с сарацинами, турками и славянами король был сбит с коня. Маркиз Беранже помчался к нему, опустив поводья, с блестящим мечом в руке. Им он прорубил просеку вокруг короля, словно кабан между собак. Потом соскочил с коня, чтобы помочь своему сеньору. Он держал ему стремя. А король сел в седло и умчался, как трусливый пес. Маркиз же Беранже остался, и мы видели, как его убили и разрубили на куски. Мы же, увы, не могли придти к нему на помощь.
Он оставил после себя наследника, которому имя — малютка Беранже. Чтобы предать этого ребенка, надо быть, клянусь Богом, хуже труса и изменника. Если кто осмелится взять землю малютки Беранже, тот вот этот самый меч снесет ему голову".
На подобных балладах и формировалась нравственность будущего рыцаря. Кстати, можно по этой балладе судить и о том, как мало считались на заре рыцарства феодалы со своими королями.
Рыцари должны были служить защитниками права и добра против зла. В борьбе с врагами рыцаря воодушевляла любовь к родине, к которой он был крепко привязан. Свою страну рыцарь считал лучшей страной на свете.
Вот как трогательно прощается тот же литературный герой, граф Гильом, со своей страной Францией, надолго ее покидая: "Он обернулся в сторону милой Франции, и ветер оттуда пахнул ему в лицо; он открыл свою грудь, чтобы дать воздуху больше доступа. Встав против ветра, он опустился на колени: "О, нежное дыхание, веющее из Франции. В ней все те, кого я люблю. Я вручаю тебя в десницу Господа, потому что я сам не надеюсь тебя видеть более". Из его прекрасных глаз полились слезы. Они льются ручьями по его лицу и обильно смачивают одежду".
Рыцари, защитники Церкви и слабых, должны были служить примерами мужества и проявлять это мужество особенно в борьбе с неверными. Физическим же идеалом рыцаря был сильный и смелый воин, который "одним ударом меча разрубает воина на коне и в доспехах от макушки до низу вместе с лошадью", который "без труда за раз разгибает четыре подковы", "поднимает до головы рыцаря в доспехах, который стоит на его руке", и наконец... съедает за обедом четверть барана или целого гуся.
Рыцарь дорожит своим именем: "Лучше умереть, чем быть названным трусом". Для рыцаря честь дороже жизни.
"По-рыцарски" надлежало обходиться и с побежденным противником, равным по рангу. Рыцарь должен был обращаться со своим пленником, как с самым почетным гостем, даже если тот был ему смертельным врагом. Пленники, как правило, предлагали за свое освобождение выкуп, а так же дорогие доспехи и боевого коня. Рыцарь не мог напасть на другого рыцаря без объявления войны.
Рыцари должны были быть беззаветно преданы своему сеньору, сохранять нерушимой клятву вассальной верности. Рыцарь должен был быть верен своему слову. Давая какое-нибудь обещание, он клялся Богом, "который никогда не лжет". И наконец рыцари должны были быть, согласно своему кодексу, щедры...

Приходило время, и оруженосец, мастерски научившийся владеть мечом и копьем, с малых лет привыкший к тяжести доспехов (для обучения специально изготавливалось детское вооружение), переносить походные лишения, впитавший в себя "кодекс рыцарства", готовился к посвящению в рыцари.
В ранние рыцарские времена этот обряд происходил обычно в пятнадцатилетнем возрасте. К XIII веку, времени расцвета рыцарства, оруженосец посвящался в рыцари позже — в 21 год. Случалось так, что иные небогатые бароны и вовсе оставались непосвященными, потому что обряд влек за собой слишком большие расходы. В ранние же времена, напротив, в рыцари мог быть посвящен за особые заслуги каждый — даже крепостной крестьянин или простолюдин. Но с течением времени рыцари становились все более замкнутой, элитной кастой.
В рыцари вчерашнего оруженосца мог посвятить не только его сеньор, но и любой другой рыцарь, причем не обязательно в храме, с полным соблюдением церковного обряда. Нередко в рыцари посвящали прямо на поле боя. Такой эпизод есть, например, в знаменитом романе Роберта Льюиса Стивенсона "Черная стрела". Героя его, Ричарда Шелтона, посвящает в рыцари после битвы герцог Глостер, будущий король Англии Ричард III.
Сам же обряд посвящения ведет свое происхождение от далеких, еще до рыцарских времен.
Схожий обычай был у древних германцев, предков немцев и французов. В торжественном собрании глава племени, или отец, или близкий родственник, опоясывал юношу, достигшего совершеннолетия, мечом и вручал ему копье. С тех пор юный воин получал право носить оружие и считался полноправным членом общины.
Христианская Церковь видоизменила древний обряд, дополнив его благословением оружия, чтобы внушить посвящаемому в рыцари мысль, что он должен быть христианским воином и защитником Церкви. Благословляя рыцарский меч, епископ или священнослужитель иного ранга, произносил: "Благослови, Господь, меч сей, дабы раб твой был отныне защитником церквей, вдов, сирот и всех, служащих Тебе, против злобы еретиков и неверных. Пользуйся этим мечом для защиты себя и Святой Церкви Господа и для поражения врагов креста Христова и веры христианской. Иди и помни, что святые завоевали царства не мечом, а верой".
Древний языческий обряд был дополнен еще одним атрибутом — омовением в ванне в знак начала новой жизни. Нередко эта ванна была первой и последней в жизни рыцаря.
До наших дней дошло немало описаний того, как во всех подробностях, с мельчайшими деталями, проходил обряд посвящение в рыцари. Для историков, понятно, такие свидетельства имеют огромную ценность. Вот, скажем, скрупулезное свидетельство одного из современников, присутствовавшего при обряде, совершаемом над Готфридом Плантагенетом, которого вместе с двадцатью пятью другими ношами посвящал в рыцари сам английский король...
Ночь, как положено, они провели в храме, подле своего вооружения, в молитвах и размышлениях. Рано утром всем приготовили ванны. Вымывшись, Готфрид надел льняную рубашку, полукафтан, шитый золотом, пурпурного цвета мантию, обул ноги в шелк и башмаки, украшенные золотыми львами. Все другие юноши также облачились в льняные рубашки и пурпуровые мантии. Затем Готфрид вышел со свитою, "словно белоснежный цветок лилии, осыпанный лепестками роз".
Тот же современник подробно описал и воинское снаряжение новоиспеченного рыцаря. "Готфриду приготовили великолепного испанского скакуна, затем его облачили в кольчугу из двойных колец, которую не пробить ни одному копью, на ноги ему надели поножи, тоже сколоченные из двойных колец, и золотые шпоры; на шею повесили щит с изображением золотых львов, а голову прикрыли шлемом, выложенным драгоценными камнями; затем принесли копье с ясеневым древком и стальным острием замечательной закалки и меч работы знаменитого мастера Галана".
После посвящения в рыцари происходил торжественный пир в честь этого события. Да и вообще в рыцарских замках нередко случались пиры по разным поводам. Как они проходили нам тоже сегодня нетрудно представить.
В большом зале замка на складных козлах вдоль и поперек устанавливались огромные столы. Гости размещались за ними лишь с одной стороны, чтобы с другой слуги могли подавать блюда.
Угощенья были разнообразны и обильны. За зажаренными целиком оленями появлялись окорока дикого кабана, медвежатина, жареные павлины и лебеди, громадные пироги с начинкой из дичи. Любое мясо обильно поливалось соусом из перца и гвоздики. Ну и, разумеется, вина текли рекой.
На пиру обычно присутствовали и бродячие жонглеры, исполнители баллад. Было у них и другое название — гистрионы. Под аккомпанемент лютни, арфы или виолы, когда их призывали в зал, они начинали пение. Особой любовью у рыцарского сословия всегда пользовалась "Песнь о Роланде", верном рыцаре Карла Великого, погибшем в Ронсевальском ущелье в битве с испанскими маврами. Роланд командовал аръегардом армии Карла, на который и напали неверные. Был у него рог, с помощью которого он мог призвать на подмогу главные силы франков, но рыцарь предпочел доблестную смерть...
Умение соблюдать определенные правила поведения за столом тоже входило в перечень рыцарских добродетелей. В средние века существовали целые поучения на этот счет. Там указывалось, что не следовало набивать рот обеими руками, есть торопливо и перехватывать пищу у соседа.
Не следовало вытирать нос рукой или скатертью, лезть пальцами в горчицу, соль или общее блюдо, бросать назад в это блюдо обглоданные кости, ковырять ножом в зубах, распускать за столом пояс.
Прежде, чем пить, следовало вытереть губы, нельзя было говорить, если рот полон, дуть на вино или предлагать выпить соседу, если тот еще занят едой. А главное, пить дозволялось только в промежутках между сменами блюд.

Заканчивался пир в честь нового рыцаря, и для него начиналась обычная повседневная рыцарская жизнь. Какой же она была?

Это зависело прежде всего от достатка, от количества земель и крепостных. Но для любого из рыцарей главным, основным делом была война. В свободное от службы сеньору время рыцарь, если средства позволяли держать охотничьих собак, чаще всего предавался любимой забаве средневековья — охоте.
Охота напоминала войну, особенно на дикого кабана. Затравив зверя собаками, охотник, вооруженный рогатиной, вступал с ним в единоборство, один на один. Его пьянило острое ощущение опасности — как на поле битвы. Малейшая оплошность, и зверь мог выйти из поединка победителем. Любимым развлечением был и другой род охоты — соколиной, на дичь.
Однако охота совсем не считалась праздной забавой. Она пополняла съестные припасы замка, даже если кладовые и без того были забиты, и охотничья добыча считалась самым благородным кушаньем и предпочиталась любой домашней живности.
Много внимания рыцарь уделял укреплению замка, поддержанию его в полной боевой готовности на случай осады. Воспитанию воинских навыков сыновей, будущих рыцарей. Учил их ездить на коне, стрелять из лука, владеть мечом и копьем, использовать в единоборстве щит. Постоянно рыцарь упражнялся в воинском искусстве и сам, поддерживая себя в боевой форме.
Огромным праздником для рыцарства были турниры, где каждый мог показать свое мастерство в единоборстве с противником, а также, в случае победы, получить выкуп в виде боевого коня и доспехов побежденного. Но о турнирах в одной из глав нашей книги — особый рассказ. Любили рыцари и ездить друг к другу в гости — на веселые пиры, продолжавшиеся порой по несколько дней.
Правда, даже самое короткое путешествие по глухим лесным дорогам было опасным предприятием, то и дело приходилось ждать нападения кого-то из соседей-врагов или лесных разбойников. Из замка рыцарь выезжал не иначе, как в полном вооружении, в сопровождении оруженосцев и сильного отряда.
Но случалось, владел рыцарь одной-единственной деревенькой в несколько скудных дворов, а замком-убежищем служила полуразвалившаяся башня, окруженная гнилым частоколом. Об одном таком бедном рыцаре из Фландрии старинная летопись рассказывает, что он сам становился за крестьянский плуг, чтобы вспахать свое поле, причем выворачивал во время пахоты единственный камзол наизнанку, чтобы подольше его сохранить.
Обеднению рыцарства способствовал и установившийся порядок наследования, при котором вся земля и замок переходили к старшему сыну. У младших же братьев порой не оставалось ничего, кроме боевого коня и доспехов. И безземельные бедные рыцари стали страшным бичом средневековья: за неимением другого выхода они не гнушались объединяться в разбойничьи шайки и грабить деревни, убивать, жечь, забирать у крестьян последнее.
Да и рыцари побогаче, всякое бывало, не брезговали разбойничьим ремеслом. Соблазнов было немало. К XI веку стали возникать города, развивались ремесла. На городских рынках барон мог видеть шлемы тонкой работы и крепкие щиты, доспехи, искусно сработанные городскими ремесленниками, с которыми не могли тягаться его собственные мастера-оружейники.
К этому же времени оживляется торговля, из далеких стран в Европу стали поступать невиданные товары: тонкие вина, красивые ткани, драгоценные украшения, мечи и кинжалы несравненной прочности и закалки. Как правило, доставлялись они по рекам. И феодал, в чьих владениях проплывала тяжело груженая барка богатого купца, часто не мог удержаться от искушения и решался на грабеж.
Случалось, отряды рыцарей-разбойников объединялись в настоящие армии и предпринимали крупные завоевательные набеги. Именно так в 1066 году нормандский герцог Вильгельм завоевал Англию, собрав под свои знамена на все готовые рыцарские отряды.
О рыцарях-разбойниках, презревших все рыцарские идеалы, с болью и гневом писал в XI веке римский папа Лев IX: "Я видел этот буйный народ, невероятно яростный и нечестием превосходящий язычников, разрушающий церкви, преследующий христиан, которых они иногда заставляли умирать в страшных мучениях. Они не щадили ни детей, ни стариков, ни женщин".

Походы, жизнь на Востоке, изменили сама мировоззрение рыцаря. Это были кровавые войны, но вместе с тем — увлекательное образовательное путешествие.
Перед безграмотным рыцарем-солдатом, прежде знакомым лишь с окрестностями своего замка, да замков соседей и сеньора, неприхотливым в быту, предстал незнакомый мир, похожий на волшебную сказку. Уже один только город Константинополь, где обычно собирались рыцарские отряды перед тем, как переправиться в Малую Азию, производил на рыцарей ошеломляющей впечатление.
На городских площадях и улицах были установлены бронзовые статуи конных императоров, в лавках менял лежали целые груды золота, дорогие ковры устилали полы богатых домов, местные жители носили наряды из шелка, пурпура и бархата, на рынках в изобилии были тонкие вина, диковинные фрукты, сахар, корица, имбирь..
А на Востоке, арене жестоких сражений крестоносцев с неверными сарацинами, жизнь была еще роскошнее. Причем рыцаря ошеломляла не только ее внешняя сторона. Несравненно выше, чем на его родине, на Востоке были развиты науки, искусства, литература. Невежественный европеец получал здесь новые сведения о мире, пополнял знания, обогащал ум, учился — иначе нельзя было — восточным языкам, перенимал привычки жителей Востока.
При близком знакомстве с сарацинами — ведь кроме войн случались и долгие перемирия — слабела и фанатичная ненависть к "неверным", с какой христиане отправлялись в крестовые походы. Прежде сарацины представлялись рыцарю жестокими и коварными, а на деле оказались человечнее самих христиан, с заботой относились к своим неимущим и больным единоверцам. Рыцарь, чтивший свой кодекс чести, не мог не восхищаться и великодушием, отвагой сарацинских воинов.

Под влиянием долгой мирной жизни, у феодалов развиваются совершенно новые потребности, теперь они совсем не чужды культуре, знаниям. К дворам герцогов, графов потянулись певцы, музыканты, художники — у богатых сеньоров вошло в моду покровительствовать искусствам. Изменились и сами замки, их покои полны позаимствованной на востоке роскоши — новая мебель, восточные ковры на полах, гобелены на стенах. Замки всегда полны рыцарей-гостей; случалось, те из них, что были победнее, месяцами жили при богатых дворах, принимая участие в турнирах, пирах, светских беседах, а потом переезжали в гости к другому богатому и гостеприимному сеньору.

Совсем иным стал идеал рыцаря — теперь это не только воин, мастерски владеющий оружием и способный одолеть на поединке противника, но вместе с тем галантный кавалер, умеющий сложить стих, знакомый с игрой на музыкальном инструменте, следящий за быстро меняющейся модой.

Факт 1: национальность
ВИКИНГИ - СОЦИАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ, А НЕ НАРОД. Сейчас между древними скандинавами и викингами часто ставят знак равенства, забывая, что это вовсе не одно одно и то же. Викингами назывались неоднородные по национальному составу раннесредневековые мореходы VIII-XI веков, совершавшие морские походы от Винланда до Биармии и Северной Африки. Хотя они и появились на севере, викинги - это все же род деятельности, социальное явление (как, например, пиратство или торговля), а не определенная нация. Древние скандинавы же являлись конгломератом северогерманских племен, от которых произошли современные скандинавские народы (норвежцы, датчане, шведы) - то есть, формирующимся этносом. Среди его представителей можно было встретить земледельцев, охотников, ремесленников и пресловутых викингов.
Так что далеко не каждый скандинав был викингом, и не каждый викинг был скандинавом (порой в рядах северян сражались даже арабы). Нынешнее же равнение скандинавов и викингов может доходить до абсурда.

Факт 2: шлемы
ВИКИНГИ НЕ НОСИЛИ РОГАТЫХ ШЛЕМОВ. В массовой культуре викингов часто изображают с рогатыми шлемами. В сегодняшней Скандинавии популярны комиксы о викингах в рогатых шлемах, футбольные болельщики национальных сборных этих стран часто надевают бутафорские шлемы с рогами, и т. п. На самом деле, археологи не могут точно сказать, какой формы были шлемы викингов. Представление о рогатых шлемах связано с рисунками, обнаруженными в захоронениях (например, Осебергский корабль). Сейчас учёные склоняются к тому, что если шлемы с рогами и использовались, то только в ритуальных целях, а не в бою, потому что они непрактичны и более уязвимы для меча или другого оружия противника. Миф о «рогатых» викингах возник благодаря католической церкви, так как основным источником информации об эпохе викингов являются церковные летописи Европы. Из-за воинственности викингов, их, как «страшных» грабителей, объявляли «дьявольскими отродьями», «чертями»; поэтому и стали приписывать им шлемы с рогами. Ни в одном захоронении эпохи викингов не было найдено подобного шлема. Другое объяснение: идея рогатых шлемов была распространена романтическими художниками в XIX веке.
Факт 3: оружие
МЕЧИ НЕ БЫЛИ САМЫМ ПОПУЛЯРНЫМ СКАНДИНАВСКИМ ОРУЖИЕМ. Мечи наиболее распространены в древнескандинавских захоронениях IX-XI вв., но, скорее всего, их просто тщательнее сохраняли. Наиболее массовым оружием раннего Средневековья (в частности, из-за удобства использования, а также дешевизны и простоты изготовления) были копья и топоры - при этом популярные в массовой культуре обоюдоострые топоры у скандинавов совершенно отсутствовали ввиду их непрактичности (тогда бой велся в плотном строю, и подобное оружие могло ненароком задеть товарища). Более дорогостоящими мечами, как правило, владела знать, а молоты, хотя и были в почете, встречались реже всего.
Факт 4: названия кораблей
КОРАБЛЬ ВИКИНГОВ в единственном числе назывался «драк», а не «драккар». Слово «драккар» обозначает множественное число данных кораблей. Примечательно, что ошибка, связанная с драком, распространилась и на его меньшего собрата - снек, который сейчас называют «снеккаром». И драк (команда до 100-150 воинов), и снек (команда до 60 воинов) относились к категории так называемых «длинных кораблей» (langskip). Само слово langskip использовалось викингами для обозначения любого боевого корабля с веслами по всему борту, без уточнения размера.
Факт 5: чистый генотип
ЖИТЕЛИ ИСЛАНДИИ в связи с многовековой изоляцией острова сейчас наиболее близки к древним скандинавам как по своему геному, так и по культуре и традициям. Их язык столь архаичен по своей структуре, что исландцы могут без труда читать средневековые саги.
Факт 6: волосы Тора
ТОР НЕ БЫЛ БЛОНДИНОМ. Современная культура часто изображает скандинавского бога Тора блондином или светловолосым. Тор, согласно средневековым источникам, имеет рыжий цвет волос.
Факт 7: похороны
ГОРЯЩАЯ ЛАДЬЯ, ВЫПУЩЕННАЯ В МОРЕ, не была самым распространенным видом похорон для знатных людей. Если оных и хоронили в кораблях, то это происходило на земле (такое сооружение могло быть деревянным или каменным), а после кремации сверху насыпались курганы. Подобные похороны были пышными и очень затратными. Выпускали же тела в море в основном во время походов, находясь на чужой земле. Кроме сожжения, у древних скандинавов было распространено и обычное захоронение в ямах, выкопанных в земле.
В современной массовой культуре популярен ритуал, во время которого лучник с берега выпускает горящую стрелу по погребальному кораблю, однако это не более, чем зрелищная фантазия. Стрела может не долететь, промахнуться или поджечь не весь корабль, а скандинавы, очень трепетно относившиеся к вопросам загробной жизни, вряд ли стали бы так поступать.

Руны викингов — это символы, которые использовались древними скандинавскими цивилизациями, чтобы каким-то образом оставить историческую запись обо всех своих деяниях и подвигах в течение своей истории; Помимо того, что они использовались как форма общения, они также использовались как оракул предсказаний или проводник в будущее, а также как способ захвата энергии и силы.
Эти символы были вырезаны из камня, глины или вырезаны из кусков дерева, и на протяжении многих лет люди использовали их в качестве ориентира или компаса при принятии трудных решений. Считается, что руны викингов использовались как оракул со времен бронзового века; однако некоторые историки осмеливаются утверждать, что они могли использоваться на протяжении тысячелетий.
Важно отметить, что мы обычно верим, что руна — это камень или кусок дерева с символом; однако сутью самой руны является выгравированный на ней знак.
Первые рунические эпитафии возникли около 150 г. н.э. Затем, около 700 г. н.э. символы были заменены латинским алфавитом, поскольку цивилизации, использовавшие руны викингов, были обращены в христианство в центральных частях Европы и уже около 1100 г. н.э. C. к северу от этой территории. Однако их использование оставалось в сельских германских районах, которые не были совместимы с римской цивилизацией и ее верованиями.

Руны викингов также являются частью древнейшего набора письменностей в мире, они были объединены в своего рода «алфавит», но следует отметить, что элементы, из которых он состоит, представляют собой гораздо больше, чем простые буквы; каждый из этих символов хранит в себе великий смысл.
В мире существует несколько скандинавских алфавитов, которые развились в результате присоединения базового алфавита в различных древних общинах древней Европы; основные алфавиты:
Древний алфавит «Футарк»
Это исходный алфавит, состоящий из двадцати четырех знаков, которые, в свою очередь, делятся на три «этира» (набора) по восемь символов в каждом. Это с годами эволюционировало, породив другие алфавиты.
Англо-саксонский алфавит "Футорк"
Это эволюция старого алфавита «Футарк». Он разработан так же, как и «Футарк», но в отличие от него добавлен еще один символ, дающий начало этому алфавиту.

Основываясь на многочисленных исследованиях этой культуры, некоторые исследователи предположили, что Старый Футарк является производным латинского или латинского алфавита. Это могло произойти в результате ранних контактов норвежцев с германскими народами, что привело к тому, что последние разработали свой собственный алфавит. Поэтому весьма вероятно, что этот алфавит был начат на основе латинского алфавита, судя по сходству, которое очевидно в его 24 рунах, где есть символы, почти идентичные латинским буквам: r, i, bo t и другие.

В настоящее время происхождение рун еще не выяснено, однако существует два типа гипотез о происхождении рун викингов, одна — историческая, а другая — мифологическая, обе — волевые.

Я буду петь с престола мудреца
у священного источника пори;
я наблюдал и слушал,
я смотрел и думал
о словах мудрецов,
они говорили о рунах
и об их откровениях
у дома Высокого,
в доме Высокого
вот, что я слышал…

Согласно северной традиции, руны принес Один, Все-отец, бог вдохновения, прорицания, тайного знания и мудрости. У него есть и темная сторона – он также бог перекрестков, мертвецов и повешенных. История обретения рун начинается с того, как Один в поисках мудрости отправился к Источнику Мимира у корней Мирового древа. Источник – классический символ коллективного бессознательного, средоточие энергий и сил, которые питают корни всего живого и лежат в основе знаний и судьбы. Также это женский символ, говорящий о древних таинствах богинь. Испить из этого источника означает погрузиться в себя, размышлять и искать истину и смысл. Эта история служит вдохновением для всех, кто желает отведать вод Источника Мимира, и показывает, как обрести мудрость Рун. Ниже приведен пересказ этой истории, основанный на средневековой исландской литературе, которую мы вскоре будем разбирать более тщательно. Также ниже приведена схема девяти миров – основа северной мифологии.

Вот рассказ о том, как Один, Всеотец, стал мудрейшим из богов.
Иггдрасиль, великий Мировой ясень, стоит в центре Вселенной, связывая все девять миров. Верхние миры таковы: на самом верху находится Асгард, дом высших богов – асов; Льесальвхейм, дом светлых альвов, и Ванахейм, дом богов плодородия – ванов. В центре стоит Мидгард, срединный мир, "людей прекрасное жилище", его соединяет с Асгардом Биврест, Радужный Мост. На севере лежит Нифльхейм, страна вечного снега и льда, на юге-страна бушующего огня.

Некоторые считают, что Иотунхейм, страна скал и ледяных великанов, находится на востоке от Мидгарда, а Ванахейм на западе, другие же полагают, что Ванахейм находится над землей, а Нифльхейм - под землей. Два мира маленького народа, трудящегося под землей, таковы : Ниддавелир, страна карликов, и Свартальфахейм, страна темных альвов. Ниже всех миров лежит вечно туманная Хель, крепость Нифльхейма, как считают некоторые. Высоки ее стены и неприступны ее врата.
Три исполинских корня Связенного древа пронизывают миры. Первый корень погружен в источник Урд в Асгарде, где три норны прядут судьбы Богов и людей. Второй корень уходит в источник Мимира за цитаделью великанов - из этого источника исходит всякое вдохновение.
Третий корень погружен в Хвергельмир в царстве Хель : здесь обитель дракона Нидхегга, ужасного пожирателя трупов.
Иггдрасиль - это ось всех миров, Дерево Страж, которое храпит и питает все живое. У него нет ни начала, ни конца. Иггдрасиль был, есть и будет всегда. Когда наступят сумерки Богов, когда настанет час великой битвы Рагнарек, погибнут многие Боги и даже Один падет, но Иггдрасиль выстоит и породит новые миры. Великое древо защищают три норны : Урд (Судьба), Верданди (Становление), и Скульд (Суть). Они заботятсяя о древе и поливают его.
Один вышел из Асгарда и спустился к корням Иггдрасиля. Исполинские узловатые корни преграждали ему путь, но он достиг источника и попросил и Мимира разрешения испить чудесной воды, дающей мудрость.
Мимир, страж источника, знал о его мощи и потребовал у Одина глаз в обмен на глоток воды. Без сомнений и колебаний Один вырвал свой глаз и отдал его стражу. Он отведал воды источника и обрел мудрость, которую искал. Но его испытания ее не закончились.
Один немедленно понял, что он должен сделать. Он отломил ветвь дерева, из которой сделал копье. Один по собственной воле пронзил себя копьем. В течение девяти мучительный дней и ночей он провисел вниз головой на Мировом древе. Он едва не утонул в Источнике, но продолжал искать Руны в его глубинах.

Наконец на девятый день Один заметил их, ухватил и сведенной от боли рукой и вытащил криком торжества. Он обрел мудрость Рун. Наконец-то он заполучил всеобъемлющее знание и узнал самые могущественные гальдры. Один стал известен как одноглазый Бог, которому открыто прошлое, настоящее и будущее. Такова была жертва Одина; таков дар Одина: принести мудрость Рун обитателям Мидгарда - "тем, кому необходимо".

Обретение Одином Рун - одна из величайших тем северной литературы. Его испытание Мировым древом имеет сходство с историей распятия, а так же с другой символикой смерти и возрождения. Тройная смерть Одина в ходе ритуала от ран, повешения и утопления и принесения в жертву глаза представляет собой символических переход от одного способа видения к другому : от обычного к пророческому. Это - мистический путь посвященного.

Самураи — элита войск средневековой Японии, военно-феодальное сословие мелких дворян. Дословный перевод — служилый человек.
Слову «самурай» очень близко по значению слово «буси», но последнее имеет более широкое понятие («бу» — воин), и не всегда относится к самураю.
Обучение в семье и наставления учителя были двумя основными факторами, фундаментом в воспитании молодёжи сословия самураев, формировавшими идеал воина, основанный на буддийском безразличии к смерти, страху и боли, конфуцианском культе сыновней почтительности и чисто японской основе — верности своему феодалу. Семья и наставник прежде всего заботились о становлении характера подростка, вырабатывали отвагу и мужество, выносливость и терпение. Будущих самураев растили бесстрашными и смелыми, другими словами, развивали в них качества, которые считались в среде самураев самыми главными добродетелями, при которых воин мог пренебречь своей собственной жизнью ради жизни другого.
В результате образовалось сословие воинов, которые прославились своей неустрашимостью, силой воли и духа.
Самураи были созданы императором Тайка (646 г.). Наибольший толчок к развитию дайме дал император Камму в конце 8 - начале 9 веков, обратившись к самураям за помощью в его борьбе против айнов. В процессе феодальных войн 10 - 12 веков окончательно оформились дайме - крупные феодалы, имевшие войско и подчинявшиеся императору. Но эта система была несовершенна. В 1180 году началась первая гражданская война между кланами Минамото и Тайро. Эта война создала предпосылки для создания сёгуната - правления самурайского сословия с верховным военачальником (сёгуном) во главе.
Золотым веком самурайского ремесла считается период от первого Сёгуна до войны Онин. В этот период самураев было не так много, благодаря чему они могли иметь высокий уровень жизни, хоть и в то время не было войн(Не считая монгольских вторжений)
После победы над домом Тайра, Минамото но Ёритомо вынудил императора присвоить ему титул сёгуна. Отныне сёгун становился самым могущественным человеком в стране: наивысшим по рангу самураем и главным министром в одном лице, он именовался словом сиккэн.
Ёритомо создал новый орган управления империей, именовавшийся «полевой ставкой» («бакуфу»). Как и сёгун, большинство его министров и их помощников были самураями. Благодаря этому, дух самурайского сословия проник во все сферы общественной жизни Японии.
Опытный полководец, Ёритомо на все важные посты в провинциях назначил людей, снискавших его доверие в войне Гэмпэй. Кроме того, в каждой провинции были учреждены две новые должности военного губернатора и земельного главы, подчинявшихся и подотчётных непосредственно бакуфу, главой которого был сам сёгун.
Со временем военные губернаторы становились всё более независимыми от сёгуната. Они получали богатые земельные наделы из-за чего становились крупными феодалами. Кроме того усиленному вооружению феодалов помогала торговля с Китаем и Кореей, и сёгунат, не желавший усиления отдельных самурайских сословий, начал пресекать подобные попытки торговли, из-за чего в некоторых самурайских домах возникло оппозиционное отношение к сёгунату, что в итоге привело к его свержению.
После свержения сёгуната централизованная власть ослабилась, чем немедленно воспользовались военные губернаторы провинций. Они формировали собственные отряды самураев, с которыми нападали на своих соседей, видя в каждом врага, пока, наконец, в стране не вспыхнула полномасштабная гражданская война.
В середине XVI века казалось, что империя, сотрясаемая гражданской войной, разделится на несколько отдельных государств, но вскоре к власти пришёл Ода Нобунага, который сумел положить начало пути к объединению страны. Хоть, из-за предательства одного из генералов, он и не смог закончить объединение Японии, его путь продолжил Тоётоми Хидэёси.
В эпоху междоусобных войн произошло некоторое размывание границ сословия, так как удачливый простолюдин мог, не только стать самураем, а сделать головокружительную карьеру. Размыванию границ сословия также способствовало то, что многие полководцы в ту эпоху использовали в качестве вспомогательных воинских сил непрофессиональных солдат, завербованных из крестьянских семей. Ещё более подорвали систему традиционного самурайства законы о рекрутских повинностях, введённые Ода Нобунага.
Однако уже при Тоётоми Хидэёси размывание самурайского сословия было временно приостановлено. Хидэёси особыми эдиктами подтвердил привилегии самураев и наложил запрет на отходничество крестьян. Указом от 1588 года простолюдинам было строго запрещено владеть оружием. Началась так называемая «охота за мечами», в ходе которой крестьян разоружили.
Этический кодекс поведения самурая в средневековой Японии. Кодекс появился в период XI - XIV веков и был формализован в первые годы сёгуната Токугава.
Если самурай не выполнял правила поведения его с позором выгоняли из рядов самураев, либо он выполнял сэппуку (харакири).

Бусидо (в переводе «путь воина») — самурайский кодекс, набор законов, требований и правил поведения настоящего самурая в обществе, в сражении и в одиночестве.

Это философия и этика японского воина, которая произошла из далекого прошлого. Бусидо, которое первоначально объединяло общие воинские законы, благодаря введенному в него нравственному смыслу и почитанию искусств в 12-13 веках, а также развитию сословия самураев, соединилось с ним и полностью сформировалось в 16-17 столетии как кодекс чести самурая.
Основные положения и постулаты кодекса Бусидо


Полностью сформировавшись в конце периода воюющих регионов Сэнгоку Дзидай (1467—1568 г.), бусидо предписывал самураям: быть безоговорочно преданным феодалу; признать военное искусство единственной деятельностью, которой должен заниматься самурай; совершать самоубийство если честь самурая запачкана; запрещал ложь в любых проявлениях и жажду денег.
Точно и вполне конкретно постулаты кодекса оформлены в «Начальных основах воинского мастерства» Дайдодзи Юдзана:
- Настоящая смелость заключается в том, чтобы жить, когда нужно жить, и умереть, когда нужно умереть.
- Жить нужно с четким осознанием того, что необходимо делать самураю и что позорит его честь.
- Необходимо взвешивать любое слово и всегда спрашивать у себя, является ли правдой то, что хочешь произнести.
- Нужно умеренно питаться и не допускать распущенности.
- В обычной жизни не забывать смерть и сохранять это слово в душе.
- Самурай должен почитать закон «ствола и ветвей». Нарушить его — означает никогда не познать добродетели, а человек, не принимающий во внимание добродетель сыновнего уважения, не является самураем. Родители это ствол дерева, а дети — его ветви.
- Самурай обязан быть не только безупречным сыном, но и преданным своему господину. Он не предаст сюзерена даже если количество его подданных уменьшится со ста до десяти и с десяти до одного.
- В битве преданность самурая выражается в том, чтобы без испуга идти на копья и стрелы врага, навстречу смерти, если таков зов долга.
- Преданность, честнось и храбрость — три главных качества самурая.
- Когда самурай спит, он не должен ложиться ногами в направлении дома господина. В сторону сюзерена запрещено целиться ни во время стрельбы из лука, ни во время тренировки с копьём.
- Когда самурай, находясь в постели, слышит беседу о своём сюзерене или хочет произнести что-то сам, он обязан встать и надеть одежду.
- Сокол не клюет брошенные зёрна, даже если давно ничего не ел. Подобно ему и самурай обязан показывать, что сыт, даже если умирает от голода.
- Если самурай проиграл сражение и ему грозит смерть, ему нужно торжественно произнести своё имя и умереть улыбаясь, без позорной спешки.
- Если рана самурая смертельна, самураю нужно с почтением попрощаться со старшим по положению и безмятежно умереть.
- Имеющий только физическую силу не заслуживает титула самурая. Кроме потребности в освоении наук, самурай должен расходовать свободное время на поэзию и изучение чайной церемонии.
- Около своего жилища воин может построить небольшой чайный павильон, в котором следует поставить новые картины-какэмоно, новые бесхитростные чашки и нелакированный чайник из керамики.
- Самурай обязан, в первую очередь, всё время помнить, что смерть может прийти в любой момент, и если наступит время умирать, то сделать это самурай обязан с достоинством.