Толпа, словно единый организм, сливалась в едином порыве, в едином крике, который вырывался из самых глубин ее коллективной души: «Мага, сияй!» Этот возглас был не просто просьбой, не просто мольбой — это был зов, который исходил из самой сути человеческого бытия, из того места, где рождаются мечты, надежды и вера в нечто большее, чем они сами. И Мага сиял. Он не просто отвечал на их зов — он становился им