В четвертом классе у меня были проблемы со стулом. Частая дефекация, покакуньки каждые три часа. Как следствие, срёньк-срёньк нередко приходилось делать и в школе. Я просился у класснухи за десять минут до начала перемены, чтобы чавканье моей жёппы не тревожило остальное школиё. Класснуха корчила рожу и сообщала всему классу: "у него очко не держит, дети". Недуг и издёвки классной руководительницы можно было пережить, если бы не одно "но" в виде ебанутой старухи уборщицы. Как только я устраивал сраку на трон в ближайшей ко входу кабинке, она врывалась в туалет и начинала орать. У нас происходил диалог примерно следующего содержания:
— Вот ты срёшь тут, ♥♥♥♥, а я убирать потом буду говно твоё. Ты тут мыл, чтоб так срать всё время, гнида?
— Давай я лучше тебе в рот насру, и убирать не надо будет.
— Ты как разговариваешь с ветераном, сучёныш? Я ж тебе сейчас...
— Ветеран унитазных войск.
После словесной перепалки под хлюпанье моего очка она брала швабру и активно пихала её в промежность под дверью кабинки, пытаясь дотянуться до меня и нанести мне нехилый дамаг. Дамаг наносился в виде скверного запаха швабры.
— Иди сюда, пиздюк. Сейчас будешь очко драить.
— Не выёбывайся, старуха, а то завтра на пол насру.
Меня спасал звонок на перемену. Старуха моментально исчезала, видимо, испугавшись толпы пиздюков.
Однажды меня эта рутина окончательно ♥♥♥♥♥♥♥, и я решил проучить очкодрайку. Я как всегда вышел за десять минут до звонка, но на этот раз зашел в соседнюю кабинку, предварительно прикрыв ту, в которой имел привычку срать. Тупая старуха появилась как по расписанию, насвистывая какой-то немецкий марш.
— Ну что, дрянь, сейчас ты у меня вилкой чистить будешь говно-то своё.
Она вошла в кабинку, я мигом выбежал из убежища, закрыл за ней дверь и подпёр её телегой с моющими средствами и швабрами.
Я вернулся в кабинку, забрался на разделяющую меня со старухой стену, свесил оголённую жопу и дал волю каловым потокам. Говно со свистом приземлилось старухе на башку. Она заорала и начала бегать по кабинке, укрываясь от снарядов моего очка. Очень зря, ибо вскоре она подскользнулась и ударилась башкой об унитаз, потеряв сознание. Я ещё минуту потужился и покинул поле битвы. Враг был повержен. А меня вскоре выгнали из школы